1. 1
- Отдай нам ребенка, Агния, а сама живи свободно, без обременений, - холодно говорит мне мужчина, пять минут назад представившийся дядей моего двухлетнего племянника.
Он такой высокий и крепкий, что в моей крохотной кухне выглядит просто нелепо. Одет дорого. Смотрит на меня свысока.
- После гибели брата и его жены суд доверил опеку над Максимом мне, - крепче прижимаю к груди сидящего на моих руках малыша. – Ваша семья никогда с нами не общалась. С чего вы взяли, что я доверю вам племянника?
Денис Архипов бросает такой же холодный взгляд на Максима, и ребенок в испуге прячет личико, уткнув его в мое плечо.
- Ты сама еще ребенок, - мужчина произносит это так, будто обвиняет меня в чем-то плохом. – Тебе всего восемнадцать. Научись сначала справляться со своей жизнью, а потом уже берись отвечать за кого-то другого.
- Я справляюсь… - краснею, понимая, что видит перед собой незваный гость. Обшарпанные стены съемной квартиры и меня с ребенком в заляпанной одежде. Перед его неожиданным приходом я кормила Максима обедом. Племянник провернул свой любимый трюк и бросил в меня содержимым своей тарелки, как только я на секунду потеряла бдительность.
Мне действительно приходится трудно. Я пытаюсь работать из дома, но с двухлетним малышом и без опыта это непросто. Заработанных денег и пособия от государства едва хватает на аренду и еду. Даже за коммуналку в прошлом месяце не смогла заплатить, и это сильно тревожит.
Но я убеждена, что даже в таких скромных условиях Максиму будет лучше жить со мной, любящей тетей, чем в детском доме.
Смотрю на мужчину, и холодок бежит по спине.
Он красивый. Мужественные черты лица вместе с массивностью его фигуры внушают против воли какой-то трепет. Он такой большой, что рядом с ним я действительно чувствую себя хрупким ребенком. Такая сильная у нас разница в комплекции.
Тем более, что он явно гораздо старше меня.
Может, не стоило открывать ему дверь? Запоздалая мысль заставляет меня еще больше нервничать.
Серые глаза мужчины похожи на небо перед грозой. В них чувствуется угроза и опасность. И смотрит он на меня с Максимом чуть ли не презрительно. Почему? Он ведь нас совсем не знает. Чем мы ему не угодили?