Артем Аристов скользил скучающим взглядом по танцующей внизу толпе, покачивая в руке бокал с дорогим коньяком. Ему было безумно скучно. Он уже и не мог вспомнить, когда это постоянное чувство тягучего безразличия стало нормальным для него? Когда он перестал видеть в женщинах, одаривающих его жадными взглядами, отдельных личностей? Когда все они слились для него в сплошную череду тел и жадных до денег и дорогих побрякушек загребущих ручонок? В какой момент в их глазах он стал видеть только одну страсть – страсть к его деньгам, когда все: взгляды, движения, вздохи, слезы и оргазмы, – все это стало казаться искусственным и приносить гадкое послевкусие. Мужчина закрыл глаза, вспоминая те времена, когда он был дворовой шпаной, в жестоких драках отстаивал свою территорию и статус, и девушки оказывались в его постели, потому что велись на его красивые глаза и сильное, тренированное тело, а не как сейчас – на платиновые часы, дизайнерские тряпки и рейтинг в «Форбс». Неужели тогда он был гораздо счастливей, чем сегодня? Пожалуй. Ведь тогда ему всегда чего-нибудь хотелось, он был злым и жадным до ощущений. А сейчас ему просто безумно скучно. Открыв глаза, мужчина увидел приближающегося друга и улыбнулся.
– Привет, Ирбис! Чего лицо такое скучное? – Рус пожал протянутую руку.
С Русом они были знакомы еще с голодного подвального детства – его родители жили в соседнем подъезде. Правда, в отличие от вечно пьяной четы Аристовых, те были скромными учителями соседней школы, с уроков в которой Артем с Русом благополучно и убегали. Родители друга сокрушались по поводу того, что их замечательный «домашний» мальчик связался с такой шпаной, но, будучи людьми воспитанными и совершенно лишенными способности скандалить, ограничивались лишь вежливыми увещеваниями и разговорами по душам с обоими ребятами. А после того, как мальчишки с понурыми головами и покаянными лицами выслушивали очередную лекцию о том, «как же вы будете дальше-то жить», с чувством выполненного долга шли опять курить и пить пиво в подворотне. Именно они с Русом стали первыми, кто начал посещать качалку в их районе, где пацанов позже и заприметил Владимир Сергеевич, оказавшийся весьма близким к криминалу добрым дядечкой. Он-то и принялся обучать парнишек боевым искусствам, и, так сказать, «активной жизненной позиции». Мечтал сделать из них и еще нескольких десятков таких же неприкаянных и обделенных родительским вниманием пацанов настоящий боевой отряд преданных ему псов для подчинения себе криминальных просторов родного города. Но Владимир Сергеевич ошибся с оценкой личности Артема. За это и поплатился.
