Венец безбрачия читать онлайн

…Свет лампады трепещет от стройной вибрации звуков молитвы. Мне тяжело молчать и даже дышать в толпе верующих. Я боюсь, что буду разоблачен, что сам батюшка сейчас подбежит ко мне и разорвет ворот рубахи моей. А там – ничего! Неверный!..

Нет! Я верю! Я твердо верю! И поэтому боюсь, что увидят меня здесь, в месте идолопоклонничества, мои учителя. Увидят, как я неумело крещусь и кланяюсь, крещусь и кланяюсь…

Позор для ученого мужа! Предательство рацио, ересь!

После я иду в библиотеку, в храм знания. Но здесь не истину постигать я буду, но методично наносить на бумагу свои мысли, чтобы в конце излить их все. Через это опустошение, может быть, вылечусь я и обрету покой…

Представлюсь: Алексей Третьяков, 24 года, аспирант кафедры клинической психологии Н-ского Института города Челябинска. В недавнем прошлом я работал в районной поликлинике штатным психологом. Оклад мизерный, посетителей раз-два и обчелся. Под клиническим психологом в основной массе люди мыслят психиатра, но все-таки это разные профессии. Медицине я учился только дополнительно, основная моя дисциплина – психология, наука обо всех душевных проявлениях, а не только о патологиях, требующих медикаментозного вмешательства. Я не имею права выписывать рецепты препаратов, даже снотворного. Моя помощь выражается исключительно в эмоционально-словесной форме. Именно в основе своей деятельности я и сделал грубую надсечку, способную загубить древо всей карьеры. (Что карьеры? Всей жизни!) Не быть мне вторым Юнгом или Фрейдом. Своих тараканов теперь полно в голове. Хотя кто сказал, что у великих их не было?

Чтобы я совсем не прозябал в своем дальнем кабинетишке, иногда мои коллеги – невропатолог и психиатр, люди уважаемые и почтенные, подбрасывали мне пустяковых пациентов с каким-нибудь легеньким диагнозом – переутомление или общее недомогание. Любому понятно, что все лечение таких недугов заключается в отдыхе. Вот эту истину я в основном и проповедовал на своих приемах. Пару раз попадались еще заядлые курильщики, которые сознательно приходили ко мне, дабы я «закодировал» их от пагубной привычки. Наркоманы и алкоголики пока не желали избавляться от пороков.