Нож вошел в тело как-то очень легко и обыденно. Как в буханку хлеба. Сначала показалось, что он промахнулся, ткнул лезвием не туда, запутался в её одежде. Но она вдруг выгнулась, напряглась и с удивлением и ужасом посмотрела в его глаза через расширившиеся зрачки. Он понял, что попал. Куда-то под сердце. Выдернул нож. На лезвии было немного крови.
Она рванула ручку дверцы и выскочила из зеленого «Москвича». Побежала по оттаявшей лесной дороге, путаясь в полах расстёгнутого пальто и шурша дубовым опадом под ногами. Она бежала, словно падая на встречный воздух, бежала рефлекторно удерживая в руке подаренный им букетик из вербных веточек с распустившимися пушистыми почками.
– Стой! Куда ты? – он с трудом выбрался из тесного салона легковушки и побежал за ней. – Стой, Галина!
Огромный двухметровый мужчина с плечами атланта. А она падала, вставала и снова падала, но не останавливаясь бежала прочь. В вечность… Через минуту он подхватил её обмякшее тело. Целуя бледное лицо, кричал:
– Держись! Держись! Милая! Сейчас летим в больницу. Всё будет хорошо. Не молчи… Слышишь? Не молчи…
Донес до машины. Положил на заднее сиденье. Хотел перевязать рану, но не было крови. На груди – небольшой прокол с окровавленными краями. Она задышала шумно, часто. Воздух засасывался в рану. Он придавил прокол ладонью. Но помочь уже ничем не мог. Тело выгнулось, и она затихла.
Слёзы жгли глаза. Все-таки Галя ушла от него. Ушла. Бросила. Так изощренно… За что ему это? Как он будет без неё? Он сел на землю, положив на колени большие жилистые кисти рук. Как же так? Сама виновата. Зачем измучила его беспрерывными изменами? Столько лет! Да, он больше не мог выносить этот разврат!
Сегодня праздник. Вербное воскресенье – 23 апреля 2000 года! Утром пригласил её в лес. Походить по весенним тропкам. Они любили эту дубовую рощицу с просторными солнечными полянками на южной стороне одинокой сопки. Здесь, обычно, не бывает посторонних глаз. На облюбованной лужайке им нравилось разводить костерок, готовить чай, обедать, загорать, целоваться и болтать. К сопке дорога шла через поля. Ну кто догадается отдыхать среди пашни? Но в этом просторе и одиночестве была своя прелесть. Именно тут он чувствовал, что Галина принадлежит только ему. Одному ему. Как и сейчас…
