Время действия: 19 апреля 1999 года.
Место действия: Москва, морг.
Колесики каталки, ритмично поскрипывая, скользили по присыпанному хлоркой кафелю. Йорик знал: сейчас, у двери, там, где отсутствует одна плитка, нужно будет толкнуть каталку посильнее. Чтобы не застряла.
– Ну, вот что, нельзя плитку вставить? – плаксиво запричитал он еще на подходе к препятствию. – Что, уже нет средств всего лишь для одной плитки? Что, нанялся я тут, что ли, надрываться? И так каждый день, каждый день… Всю жизнь, всю жизнь…
Этот старый, почти слепой санитар всегда на что-то жаловался и всегда чувствовал себя крайне несчастным. За что его и прозвали – Бедный Йорик. Таков был здешний, морговский юмор.
Йорик все же преодолел препятствие и покатил каталку дальше. Тело, накрытое белой простыней, чуть вздрагивало на неровностях пола.
– Ну что их вскрывать? Нет, ну зачем вскрытые проводить, – не унимался бедный Йорик, – когда и так все ясно. Вон, вся грудь в кровище. Пулевое ранение, уж у меня-то глаз наметанный. Вон дамочка лежит – у ней тоже – пулевое. А у этого вот господина хорошего – ножевое ранение. Чего тут вскрывать-то? Время тратить, государственные средства – тоже. Ну, чего вот тут вскрывать, когда все ясно и без песен. Люди опытные, знающие – написать заключение и не терзать больше покойничков. С них уже хватит, мирского-то нашего, хватит, хватит… Ох-хо-хо, грехи наши тяжкие. Все чего-то вскрывают, вскрывают. А что вскрывать-то? Все и так ясно…
Йорик подтолкнул каталку ближе к двум таким же уже стоящим в полутемном холодном зале. Поочередно откинул с покойников простыни. Низко склонился, подслеповато вглядываясь в лица – женщины и двух мужчин.
– Ничего себе дамочка, – хмыкнул, причмокивая губами, – красивая. И как же тебя угораздило, красивая, а? А как же магнетизм души, как же магнетизм души?..
