- Ма-ам, какой он, ну какой, скажи?
— Сашуль, я не помню.
Прикусываю губы, чтобы не ляпнуть дочери лишнего и поправляю ее темные волосики, выбившиеся из косичек.
— Нет, помнишь! Я знаю, что мой папа очень красивый. Да? Ну скажи, мам!
— Да, красивый.
В памяти мелькают пронзительные темно-синие глаза цвета океана и улыбка, от которой коленки подгибались, но тут же отгоняю от себя эти мысли. Забыла, выжгла и больше нет.
— Мне уже намного лучше, пошли домой!
Доченька подходит ко мне вплотную и присев рядом кладет мне голову на колени, тогда как я с силой сжимаю направление к врачу, стараясь утихомирить волнение.
Ничего страшного, ведь так? Да, конечно же, Саша меня просто напугала, такое бывает и это чистая случайность.
— Маленькая моя, доктор просто послушает твое сердечко и сразу пойдем. Очень быстро.
Смотрю в темно-синие глазки малышки и выдавливаю улыбку, не хочу чтобы Саша волновалась, это ни к чему.
Огромная новая клиника, кардиологический центр и тут все до тошноты чисто. Нас примет “Романов А.К.” и хоть я в глаза его не видела, участковый педиатр порекомендовала прийти именно к нему.
— Вы Салиева? Входите, доктор ждет.
Зовет секретарша этого врача и я подрываюсь, беря Сашульку за руку. Никогда не любила больницы, у меня от них кружиться голова и особенно от мужчин в белых халатах. Если посттравматический синдром и существует, то я взяла с него все.
— Идем, родная.
Подхожу к двери и стучу пару раз, открывая ее и пропуская дочку вперед.
— Можно?
— Да.
Басит грубый мужской голос и я вижу высокого мужчину, стоящего у окна. Синий костюм и белоснежный халат сверху, подчеркивающий крепкую спину и широкие плечи врача.
— Входи, Саш, здравствуйте…
Закрываю дверь, делаю шаг вперед и как раз в тот момент доктор оборачивается, а я в шоке застываю от увиденного.
— Ты…
За секунду все тело обдает лавиной жара и я сильнее сжимаю руку Саши.
Ощущение такое, что меня поймали на преступлении и бежать некуда, ноги деревенеют, безумно колотится сердце.
Олег. Мой когда-то и теперь абсолютно чужой мужчина. Пять лет я не видела его и не видела бы еще сто.
