Удар. Ещё удар.
Больно.
Я пытаюсь закрыться, отгородиться от человека, которого когда-то любила. Человека, который сделал всё, чтобы все чувства к нему окрасились в чёрный цвет. Теперь я знаю, что он никогда ко мне ничего не испытывал, но так хотелось верить.
Не пла́чу. Главное, не плакать, хотя держать себя в руках невыносимо. Я сжимаюсь в тугой комочек, абстрагируюсь от боли, но сильный толчок ботинком по рёбрам словно бы снимает с меня кожу, оголяет каждый нерв, превращает меня в кровоточащий кусок мяса.
Больно.
Я хочу закричать. Сделать хоть что-то, чтобы эта боль наконец-то прекратилась. Мечтаю умереть — лишь бы хоть так рухнуть наконец в небытие, прекратить эту кровавую вакханалию.
Но даже если я закричу, разве кто-то в этом огромном пустом доме услышит меня?
Бесполезно.
— Тварь, тварь! — муж выплёвывает слова, и они эхом над головой. Впиваются в кожу, ранят сильнее ударов. — Какая же ты бесполезная, мелкая дрянь. Уродка! Фригидная идиотка!
Он говорит ещё что-то, но я не слышу. Не могу слышать, не хочу, не собираюсь. Всего, что он уже сказал и сделал, достаточно, чтобы чаша переполнилась, и меня затопило с головой его злостью, разочарованием во мне, ненавистью.
Чужая ненависть отравляет, но и отрезвляет. И мне проще сейчас, лёжа на полу, под градом ударов, чувствовать себя дрянью. Потому что иначе можно просто не выжить.
А зачем я живу? Почему Коля просто не прихлопнет меня уже наконец-то? Пусть убьёт уже, уничтожит окончательно, тогда станет проще.
Тогда будет не так больно.
— Ко… Ко-ля, — хриплю, унижаюсь, пытаюсь достучаться до обезумевшего мужа, хочу, чтобы услышал меня, остановился. — Не-е… не надо. Пожалуйста.
Но он не слышит меня.
Больно.
Коля наклоняется ко мне, сжавшейся пружиной на полу, наматывает мои волосы на кулак и больно дёргает на себя голову. Приближается, и его мутные шальные глаза заглядывают в мои. Ищут ответов.
— Господи, какая ты жалкая тварь... ненавижу, — он улыбается, обнажая ряд белоснежных зубов. — Кому ты теперь нужна, ущербная? Папочки твоего нет, некому тебя защитить. И денег у тебя нет. Ты бесполезная, ни уму, ни сердцу.