Вечер в "Золотом Лотосе" – ресторане самого дорогого отеля нашего города, был всегда похож на сложный танец.
Я скользила между столиками, уворачиваясь от разлетающихся брызг шампанского и ловко балансируя с подносом, груженным хрустальными бокалами.
Улыбка была моей рабочей формой, а умение запоминать заказы сорока человек одновременно – секретным оружием, которым я гордилась.
Мои руки, словно в безмолвном балете, наполняли бокалы рубиновым вином, интуитивно чувствуя настроение каждого гостя.
Кому-то – еще глоток веселья, а кому-то – деликатный намек на завершение вечера.
Воздух был пропитан ароматами изысканных блюд и дорогих духов.
Смех и звон бокалов сливались в симфонию роскошной жизни, к которой я прикасалась лишь краешком, словно Золушка на королевском балу.
Наконец, последняя пара покинула зал, оставив после себя легкий шлейф дорогого парфюма и смятые салфетки на столе.
Я механически поправила белоснежную скатерть и собрала посуду, мысленно уже представляя, как упаду на кровать в своей маленькой комнатке на цокольном этаже отеля, где меня ждали мои книги, горячий душ и постер с изображением старинного восточного города.
Я часто мечтала оказаться там, вдали от суеты и роскоши.
Я сняла туфли на высоком каблуке, чувствуя, как ноют ступни после часов беготни между столиками. Мягкий ворс ковра приятно щекотал пальцы, пока я собирала последние бокалы с мраморных столешниц.
В голове крутились обрывки лекций по анатомии – завтра у меня важный тест в медицинском колледже. Но сейчас, в предрассветной тишине, учеба казалась далекой, как звезды за окном.
– Лен, пока! – крикнула я, заглядывая на кухню.
– Злата, ты сегодня молодец, – отозвалась моя коллега-официантка, снимая фартук. – Может, останешься на чашку чая?
– Спасибо, но я лучше пойду. Устала как собака, – ответила я, благодарно улыбнувшись.
Пробираясь по пустынным коридорам "Империала", я чувствовала странное смешение миров. Здесь, в роскошной обстановке, я была своей и чужой одновременно. Днем – студентка-медсестра, вечером – часть этого блестящего, но порой утомительного мира роскоши.
