– Вот это кринж! Сава, ты снимаешь? – орет один из моих одноклассников, закидывая мой рюкзак в мужской туалет.
Общий смех, обидные слова и толчки в спину сопровождают меня до тех пор, пока я не скрываюсь за углом коридора. Туда за мной никто не следует, потому что я прислоняюсь спиной к стене возле двери с табличкой «Учительская».
– Сейчас она нас сдаст!
– Да ну!
– Ква-ква? Да не сдаст она, сто пудово. Поноет немного, да и делов-то.
Я снова всхлипываю и утираю нос ладонью. Представляю, как выгляжу сейчас. Мне шестнадцать, а я стою и плачу в школьном коридоре. Даже в семь лет со мной такого не происходило, а последние полгода практически ежедневно. А всё из-за него. Из-за Эмиля Давлетаева. Я не знаю, почему он выбрал меня в качестве жертвы. Многие из нашего класса пришли из других школ, а вот с Эмилем мы учимся вместе с первого класса. И только в этом году он будто с цепи сорвался и возомнил себя королем этой гимназии. Хотя я догадываюсь почему. Его отец вот уже третий год мэр нашего небольшого городка. Видимо, звездная болезнь и пубертат совсем испортили мозги Эмиля.
– А ну разошлись! Придурки! Отвали, Мосин! – слышу я голос моей подруги Вики Блиновой.
– Эй, ты чего, блинчик? Это мужской туалет! К директору хочешь? – издевается кто-то из пацанов.
– Если только вместе с тобой! Мне можно, я слепая. Эй, Купина, подержи мои очки!
Я выглядываю из-за угла и наблюдаю за тем, как Блинова снимает свои очки в роговой оправе и отдает ей девчонке из десятого класса. Ну вот, теперь и десятиклассники стали свидетелями моего унижения. Хочется сбежать отсюда и никогда не возвращаться в эту школу.
Тем временем Вика смело заходит в мужской туалет, откуда слышится мат.
– Да у меня зрение минус восемь, я не вижу ничего! – оправдывается она в ответ на угрозы.
Пару секунд и она снова в коридоре, а в ее руках мой рюкзак. Я даже морщусь от отвращения к нему. Неизвестно, где именно он там валялся. Придется ходить с прошлогодним. Хорошо, что он еще целый и мама не дала его выкинуть.
– Эй, Давлетаев! Доволен? Не надоело еще? Как в детском саду! – отчитывает она главного организатора моей травли.
