Солнце низко повисло над Па́млико, раскрасив акварельное небо ярко-оранжевыми всполохами. Будь я туристом, то нащелкала бы миллион снимков в поисках идеальной фотографии для того, чтобы запостить в социальные сети с какой-нибудь пошлой цитаткой о том, как прекрасна жизнь.
Вместо этого я поправила свои наушники и засунула руки поглубже в карманы толстовки. На улице слишком холодно для апреля, и даже местный метеоролог не смог сказать, кто наложил на нас это морозное заклинание. С каждым выдохом возле моего рта появлялось маленькое дымчатое облачко, которое тут же уносил ветер. Я облокотилась на перила парома и попыталась игнорировать холод, пробиравшийся сквозь тонкую ткань моих джинсов.
Раньше мне нравилось любоваться закатом над Па́млико – большим заливом, разделявшим мой остров и материковую часть Северной Каролины. Он заставлял меня верить, что на свете нет ничего невозможного.
Теперь я чувствовала только одиночество, горечь и холод.
В этом нет никакого смысла. Океан – не живое существо, и было глупо на него обижаться, но я чувствовала только обиду. Словно он меня предал.
Будь у меня выбор, я бы держалась от него как можно дальше. Но я жила на Окракоке – самом южном из островов Внешних Отмелей. В моем случае избегать океана было так же нелепо, как обещать себе, что в новом году не будешь есть вредную еду и делать зарядку каждый день. Конечно, может, ты и продержишься пару дней, но, в конце концов, снова окажешься на диване, поедая печенье и бездумно пялясь в телевизор.
Над головой раскричались чайки. Я прибавила звук в айподе, чтобы хрипловатый голос моего любимого певца заглушил грохот мотора и непрерывный рев ветра и волн.
Еще совсем немного.
Я подняла голову и глубоко вдохнула. Музыка в наушниках полностью перекрыла шум океана, но ничто не могло избавить меня от этого резкого, соленого запаха. В этом смысле я не отличалась от других жителей Внешних Отмелей: запах океана пропитал все части моей жизни. Мою одежду, мой дом и абсолютно все воспоминания, как хорошие, так и плохие.
