Родилась и выросла Дарина в одном из сёл, которое на большой земле принято называть «глухомань». Село Медовик с численностью населения в несколько сотен человек, большую часть которой представляют мужчины пенсионного возраста.
Медовое – село староверов.
Такие ни бытовую технику не признают, ни электронную. Пшеницу скашивают вручную, косой; держат по несколько голов скотину и птиц в бессчётном количестве. Воду берут из колодцев да с озера, а лечатся травами да заговорами. Верят в древних богов и не признают никакую веру, кроме своей религии. Всё остальное считают бесовским.
И как только в голову пришло мужу Дарины отправить жену в ближайший санаторий – девушка гадала до сих пор. И ведь Авдотий чуть ли не был изгнан из села за такой промысел. Старейшина почти месяц размышлял над этой просьбой. Приняв взвешенное решение, войдя в положение бездетной пары, глава села всё же дал добро. Решили Дарину отправить на грязелечение, массажи и на прочие процедуры, лишь бы дело сошло с мёртвой точки.
Жить в браке полтора года и не зачать – беда не только для семьи, но и для всего села. И вроде ребёночка зачинали по обычаям; и рисунки на животе девушки вырисовывали; и дни выбирали такие, что и бабка б могла забеременеть. Муж у Дарины: зрелый, полноценный мужчина, уже имеющий в своём роду семь детей и одного внука. И если б не похоронил однажды супругу Авдотий, так, может, и ещё детей б понаделал. Но остался он в пятьдесят два года без жены. А тут как раз и Дарина подвернулась: двадцатидвухлетняя дочь местного крестьянина Якова. Хранил дочь отец как зеницу ока и держал Дарину в таких ежовых рукавицах, что по сей день девушка помнила, какая у крестьянина рука тяжёлая.
Кроме своего мужа, Дарина, можно сказать, и мужчин-то не видала. Это если ритуал медовой ночи не считать, где в бреду девушка и не понимала, что с ней делают. А секс с мужем какой? То и не секс вовсе, а самое настоящее зачатие. Дольше только пляшут все вокруг дома, да молитвы горлопанят, чтоб дух ребёночка пришёл. А близость…
Слияние горячих тел и нежные ласки, заставляющие поскорее принять в себя любимого мужчину, отсутствовали от слова «совсем». Авдотий нависал над девушкой, опираясь на локти; входил в неё неподготовленную грубо и начинал просто долбить свою жену, иногда прикрывая ей глаза ладонью. Через пару минут мужчина завывал, судорожно набирая воздух через сомкнутые губы, и тут же вытаскивал член из намокшего от спермы влагалища. А после уходил в другую комнату, оставляя девушку в состоянии недоумения. Так ли всё должно быть?
