В ту ночь мы с Сашкой Логиновым дежурили в километре от нашего секретного лагеря. Ночь выдалась лунной, небо всё в звездах, а на нас поверх белых полушубков еще и белые маскхалаты надеты. И со стороны выглядели как два огромных белых сугроба, движущихся по кругу. Снег был по щиколотку, мы на лыжах объезжали окрестности, устали, примостились за деревом и решили перекурить, хотя на дежурстве ночью было строго запрещено не только курить, но и разговаривать: общаться можно было только специальными знаками. Я наклонился за спичками, чтобы достать их из кармана дубленки, как услышал тихий шорох, оглянулся и увидел, как к нам крадется тигр. Я вскрикнул, Сашка оглянулся, ноги у него подкосились, и он сел прямо на лыжи. Я заорал во весь голос: «А ну пошел прочь, а то застрелю!» И вдруг вместо тигра поднимается во весь рост человек, а на нем только тигриная шкура. Сашка поднялся, вытащил из кобуры пистолет и прошептал:
– Руки вверх, а то пристрелю и разбираться не буду, кто ты есть.
– Не стреляй, я свой, поселковый китаец, я сейчас всё объясню, – негромко, но очень четко и по-русски произнес незнакомец.
Я обошел его сзади, он был без лыж, но его ноги не вязли в снегу. Я автоматом уперся ему в спину.
– Иди вперед, – прошипел я и слегка толкнул его дулом.
– Ребята, я всё объясню, – на чистом русском языке снова произнес он так же шепотом, как и мы.
– Да что тут объяснять, надо его к командиру доставить. Ясно, что шпион китайский, – граница в трех километрах.
– Я не шпион, я охотник и живу не в Китае, а здесь, в поселке. И родился здесь, в этой тайге, вся моя семья здесь, я на изюбра охочусь, а нарвался на вас. И зовут меня Михей.
– А зачем в тигриную шкуру нарядился? – спросил Сашка.
– На всякий случай. От волков – их здесь много водится, будьте сами осторожны. Волки тигров-то побаиваются, вот запахом шкуры тигриной их и отпугиваю.