– Сделать кондей поменьше? – задаю вопрос жене, глядя прямо перед собой на дорогу.
Пальцы чуть сильнее сжимают руль, как будто получить ответ на ничего не значащий вопрос – очень важно.
– Мне все равно.
Ей все равно. Это я уже понял. И именно поэтому мы направляемся туда, где, возможно, удастся спасти наш брак.
Сука, я даже не думал, что когда-нибудь докатимся до подобного.
Все же убавляю поток прохладного воздуха. Скашиваю взгляд на жену. Глаза, помимо воли, опускаются на ее совершенно плоский живот.
О том, что я в курсе беременности Маргариты, она сама не знает. И пока не узнает. Так нужно.
Тест с двумя полосками я обнаружил в нашей ванной с неделю назад, и когда уже собрался задать вполне закономерные вопросы, жена обезоружила меня фразой из четырех треклятых слов.
Я с тобой развожусь.
Именно это Марго и заявила мне, когда я сидел в гостиной в компании бокала виски и смотрел ничего не видящим взглядом на экран огромной «плазмы».
Размышлял в этот момент о том, в какой именно момент наша жизнь полетела к херам собачьим. Когда мы стали настолько далекими друг для друга, что даже за сраным завтраком у нас не находилось хоть пары слов о предстоящем дне?
Я запал на нее, едва увидел. Маленькая, хрупкая, но с огромными глазами, которые восторженно смотрели на мир вокруг. А эти веснушки на носу? Она их пыталась тщательно скрывать, я же – как последний идиот кайфовал от вида каждой из них.
Между нами были страсть, жажда друг по другу и разница в возрасте. В то время, как я готовился отмечать сорокалетие, Рита едва-едва переступила двадцатипятилетний юбилей.
Но и мне, и ей было плевать на все. На все нюансы, на то, что вылезало раз за разом в заголовках масс-медиа. Так было до недавнего времени. До дня, когда жена пришла ко мне и рассказала вместо новостей о беременности, что желает со мной развестись.
– Марго… мы сейчас поедем в одно место, – осторожно говорю, убрав руку с руля и потянувшись к пачке сигарет.
Я ненавижу это ее имя. Марго. Какое-то чужое настолько, что меня от него трясет. И все же сейчас готов сделать все по максимуму, чтобы только жена не обозлилась еще больше.