— 118-я, на выход!
И я вздрагиваю, невольно сильнее вжимаясь в грязную обшивку корабля. Наблюдаю, как волк заходит в наш отсек, бесцеремонно расталкивая других девушек, расступающихся, словно волны перед ним. Прямо мессия. Глупо улыбаюсь не вовремя пришедшему в голову сравнению.
— Оглохла? — облезлый низший- солдат щерится, показывая желтые подгнившие клыки. И тянет ко мне свою непритязательную лапищу, — Так я помогу сейчас.
— Нет уж, спасибо, — фыркаю, моментально отшатнувшись, — И поаккуратней с ручонками. С ловцом не расплатишься потом, блохастый.
Встаю, оправляя робу с огромным номером на груди, и гордо проплываю мимо шипящего от бессильной ярости волка.
— И откуда ты такая дерзкая, хилячка? — стражник покорно бредет следом, для виду периодически подталкивая электрошокером меня в спину, — Не знаешь что ли, для чего вас отлавливают? Или полоумная, может?
— Знаю, что на меня ты, сторожа улов, никогда не заработаешь. А альфа потом может и учуять, что меня какой-то придурок без перчаток касался — бормочу в ответ, косясь на его голые руки, и теряю к нему всякий интерес.
Коридор неумолимо расширяется и светлеет. Мы подходим к лаборатории. Ноги тяжелеют, и каждый шаг дается со всевозрастающим трудом. Пока тебя не определили, есть шанс…
Хотя какой к черту шанс? Сидеть в их питомнике до бесконечности в ожидании своего альфы? А стареть начнешь, так и в бордель продадут. Домой отсюда уже все равно никто не возвращается. Вернее, не возвращался…
Но все же…
Может из питомника все-таки можно сбежать? Он на корабле, или высаживают? Плевать, хочу в питомник! Не хочу в семью, не хочу!
Господи, пожалуйста, если ты меня слышишь! Пожалуйста, не дай мне подойти кому-нибудь. Пожалуйста! Распределение- верная смерть.
— Где же твоя смелость, хилячка? — хрюкает солдат, заметив, как замедлились мои шаги, и я презрительно выгибаю бровь на издаваемые им неподобающие звуки для волка.
— А ты кто, интересно? Омега? — мило улыбаюсь, смотря, как его глаза наливаются янтарем, а ноздри раздуваются от гнева.
— Бэта, идиотка! — рычит несчастный, — Омегой будешь у нас ты…
