Колорадо, декабрь 1878 года
Мелинда открыла глаза и потянулась – тело отозвалось радостью напрягаемых мускулов, никакой слабости она не чувствовала – впервые за последний месяц. В окно просачивался свет раннего утра, и молодая женщина засмеялась от радости – как чудесно чувствовать себя полностью здоровой! Она спрыгнула с постели, подбежала к зеркалу, вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, жадно оглядела себя и, в общем, осталась довольна: чистое, бледное лицо, губы уже розовые, а не синие от потери крови. Правда, под глазами еще лежат тени, но глаза уже сияют, а не грустные и потухшие, как после страшного известия о потере ребенка. Мелинда улыбнулась себе, быстро умылась и надела простое домашнее платье из кашемира, винно-красного цвета, чтобы порадовать родных здоровым видом. Заколов волосы в низкий французский узел, она накинула на плечи теплую шаль и спустилась вниз. В столовой уже был накрыт стол к завтраку, почтенные леди и Айрин сидели за столом. Поцеловав их, Мелинда опустилась на свое место.
– Ты хорошо себя чувствуешь сегодня, дорогая? – спросила Джина, пристально разглядывая племянницу. Она кивнула, улыбнулась и потянулась за золотистым тостом. Джина потрепала ее по плечу и налила ей кофе. Мелинда намазала тост клубничным джемом, отпила глоток кофе и спросила:
– А где мой муж?
– Держись, моя девочка, – сдавленным голосом сказала Джина. – Он уехал сегодня часов в семь.
Мелинда задохнулась, поставила чашку на блюдце, положила надкушенный тост на тарелку и аккуратно сложила руки на коленях. В груди и в голове она чувствовала странную пустоту и пыталась собраться с мыслями.
– Значит, он уехал два часа назад, – сказала она и удивилась безжизненности своего голоса.
– Да, он сказал, что теперь ты поправишься без его забот, а ему нужно в Техас, в Эль-Пасо, там планируется новый рейнджерский рейд.
– Он не мог так меня бросить, – сказала Мелинда. – И зачем ему участвовать в рейде рейнджеров. Он сдал свой значок, когда мы поженились.
