— Мне нравится, что мы с тобой нашли общий язык, Лера. Ты совсем не такая, как женщины этого мира, — я это сразу почувствовал. И мне нравится твоя смелость. Но суть даже не в этом... Как выяснилось, я не смогу забрать Янтарь, ведь тело это... не твое. Однако мы можем принести друг другу иную пользу. Богатства Ардела тебя не интересуют. Чего же ты хочешь?
Я вскинула голову, искоса посматривая на Роквелла.
Если бы кто-нибудь спросил несколько дней назад, чего я хочу, ни на секунду не задумалась бы. А теперь что-то будто держало меня: то ли неразгаданная до конца тайна, то ли неизвестное злодеяние, замышляемое итхарами.
— Я хочу вернуться домой, если это возможно, — произнесла, внимательно наблюдая за реакцией Фланнгала. Но он, как обычно, выглядел невозмутимым, поэтому я осторожно продолжила: — Я слышала, оракул может сказать о том, что было прежде и что ждет человека в будущем. Для начала я хочу, чтобы ты устроил мне с ним встречу и не препятствовал моему возвращению. Теперь твоя очередь.
Похоже, Фланнгала мои слова несколько озадачили. Но он тут же вернул на лицо прежнее ироничное выражение.
— Разумное решение — вернуться в свое тело. Надеюсь, с настоящей Лерэйн проблем не возникнет. Но... услуга за услугу. Мне нужны некоторые сведения, — процедил он, будто слегка злился, хоть и не подавал вида.
— Я слушаю, — кивнула я.
Роквелл выдержал небольшую паузу.
— В Грэмвилле есть группа лиц, которые год за годом пытаются разрушить устоявшуюся систему, ищут проблемы там, где их нет. Пишут памфлеты, разбрасывают листовки, а главное — старательно копают под нашу расу. Мы их никогда не трогали. Но наглость этих... чересчур осведомленных... сопротивленцев уже переходит все границы. Мы веками поддерживаем в Вайгерии и в других странах порядок и почти ничего не берем взамен... Точнее, берем только самую малость. Но нас хотят лишить даже тех незначительных привилегий, которые у нас еще имеются.
Ох как заговорил! Прямо не монстры, а ангелы во плоти, хранители мира и спокойствия, генераторы стабильности. И такие вещи, как право первой ночи и прочее-прочее, — для них лишь незначительный бонус.
