Хитер лежала, укутавшись в простыню из грубой деревенской материи. Рядом, развалившись по-барски, спал граф Фиджеральд. Девушка окинула его взглядом и осторожно встала с кровати. Храп мужчины изредка нарушал тишину комнаты. Стройные ноги Хитер почти неслышно ступали по холодным половицам.
– Ты куда?
Девушка вздрогнула от неожиданности.
– Я спрашиваю, – повторил граф, – куда ты собралась? Я же заплатил тебе за всю ночь! Изволь повиноваться. Я приказываю тебе остаться!
Хитер подчинилась ему. Она покорно вернулась в смятую постель. Фиджеральд повелительно притянул девушку к широкой мускулистой груди. Руки графа причиняли Хитер боль.
– Отпустите меня, – еле слышно произнесла она. – Мне больно, – на глазах навернулись слёзы.
Льюис ослабил хватку. Тело девушки содрогнулось. Лицо графа исказила гримаса негодования.
– Какого чёрта ты ноешь! – зарычал он. – Или тебе не нравится? Запомни, я заплатил тебе деньги, и ты должна их отработать!
Фиджеральд грубо запрокинул голову Хитер. Его серо-зелёные холодные глаза встретились с её чёрным бархатистым взглядом.
В это мгновение по телу девушки пробежал неприятный холодок. На лице Льюиса нельзя было прочесть
ничего, кроме упрямой гордыни и злого тщеславия. Он смотрел на Хитер, как на аппетитный кусок мяса, приготовленный специально для него. Руки графа стальными тисками сжали затылок девушки, а губы впились в её нежную лебединую шею.
– Льюис, – почти бесшумно взмолилась бедняжка, – мне больно! Отпусти, пожалуйста! Ради Рафаэля! Ради твоего сына!
Граф разжал пальцы. Хитер тут же вскочила с постели и отбежала на безопасное расстояние. Она с ненавистью смотрела на равнодушно-надменное лицо Фиджеральда.
– Только не надо скулить, – холодно произнёс он. – Я ничего такого не сделал. Подумаешь, хотел немного развлечься.
– Так иди и развлекайся со своей жёнушкой, а меня оставь в покое! – наконец собралась с духом Хитер. – Льюис, позволь мне с сыном уехать из этого города. Позволь нам вернуться на мою родину, в Венецию.
