ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Заложница мужского клуба. Глава 1
Марина
Сердце стучит так сильно, что кажется, его стук слышен в соседней комнате.
Бросаю на себя последний взгляд в зеркало.
Дрожащими руками приглаживаю блестящие черные волосы. Поправляю маску на лице. Дальше черед чертового кожаного ошейника. Руки соскальзывают на грудь. Гипюровое неглиже плотно обхватывает небольшие полушария.
Прохожусь по ним руками, подхватываю снизу и слегка приподнимаю. Четко вырисовывается ложбинка. Затягиваю лямки туже. Так лучше.
Начинаю гладить талию. Затем – бедра. Под руками скользит тонкий капрон дорогих чулок.
В обычной жизни мне таких не видать. Никогда.
В последнюю очередь проверяю молнию на сапогах.
- Карина, твой выход! – в приоткрытую дверь нашей гримерки врывается голос распорядителя.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Ну, все! Пора!
Из-за темного коридора выхожу на небольшой подиум с огромной «птичьей» клеткой. Я так ее называю. Сегодня внутри меня ждут качели.
Меня окутывает мягкий рассеянный свет, незнакомая музыка должна задать правильный настрой.
Грациозно проскальзываю в клетку. Слышу щелчок замка.
Сердце отсчитывает удары до окончания очередной безумной ночи.
После четырех месяцев почти ежедневных тренировок и выступлений у меня стало получаться не дрожать от страха и отвращения.
Как говорит Матильда, надо отрешиться от происходящего. В идеале еще получать удовольствие, как в старом дебильном анекдоте. Иначе…
Иначе можно сойти с ума.
Прохожусь по периметру клетки, осторожно поглаживая задницей прутья. Руки скользят по талии, бедра двигаются в такт музыке.
Прикусываю алую губу. Я знаю, им это нравится.
Почти так же, как мои смелые поглаживания самой себя.
В ответ слышу одобрительный гул. Ни пошлостей, ни сальных шуток. Все-таки приличная публика. Ага, как же.
Не смотрю в зал.
Резко встряхиваю головой, и длинный черный хвост стегает по моим плечам, как плетка. Чувствую накал толпы.
Прохожусь раскрытой ладонью сверху вниз по своему телу. От блядского ошейника по ложбинке между грудей вырисовываю одной мне известный узор на животе и замираю у себя же между ног.
