Жизнь кажется невероятно прекрасной, когда можно валять дурака. Да и кофе попался на редкость вкусный, с романтичным названием «Малиновый пломбир». Такое сочетание – отдых и кофе для удовольствия, а не для функционирования организма, – было редкой радостью при моей профессии, и я наслаждалась им как истинный сибарит. С размахом. Вот, например, сейчас уже почти конец рабочего дня у унылого офисного планктона, а я в атласной алой пижаме и таком же пеньюаре возлежу на диване. И меня не парит даже то, что я с утра еще не причесывалась.
Все дело в том, что я – писательница фэнтези. Не самая популярная, вынуждена признать, но и не самая безвестная. Мои истории о магах, драконах, магических академиях и даже колдовских сырах довольно популярны, а скромные доходы вполне позволяют с упоением отдаваться любимому делу.
Впрочем, даже если работа любимая, отдаваться безделью иногда тоже полезно. Этим я и планировала заниматься еще неделю.
Мое безоблачное счастье длилось ровно до тех пор, пока не раздался сигнал смартфона. Бросив короткий взгляд на экран, я тут же почувствовала неладное и машинально обвела комнату глазами, раздумывая, где бы затаиться.
«Рита, привет!» – так выглядело сообщение редактора.
Ничего хорошего оно не предвещало, ведь редактор редко пишет, чтобы просто поболтать о жизни. Но мне было так хорошо, что я даже не стала исполнять свой любимый прием «была в сети 15 минут назад», и уверенно открыла диалог. Одно прикосновение к экрану отправило меня в настоящий писательский ад.
«Слушай, через две недели освободится Лиза Романова, ты вроде бы хотела попасть к ней на обложку. Давай твою январскую книгу ей отдадим? Только пришли текст, потому что она сначала читает».
«Э-э-э… кхм… да, конечно. Только я сейчас на даче, здесь интернет не очень. Вернусь – сразу скину. Очень хорошая новость!»
Я глотнула кофе и снова перечитала короткую переписку. Кофе показался уже не таким замечательным: в нем ощутимо почувствовался привкус проблем.
«Ок, тогда жду».
«Пока», – попрощалась я и задумалась. Глубоко так задумалась. Потому что точно знала: я никакую рукопись на январь не сдавала. Точнее, издательству не сдавала. Теперь надо было вспомнить, когда и в каком бреду могла пообещать.
