Впервые Ярцев появился у нас месяц назад.
Столик выбрал в глубине зала – у панорамного окна. Подманил меня и сделал заказ: филе сома в сухарях и овощное соте. Мысленно я окрестила его адвокатом. Казалось, так они выглядят: высокий привлекательный мужчина в костюме и с папкой, от которой пахло дорогой кожей.
Окно выходило на парковку: там, как верный конь, его ждал с обеда черный «ягуар».
С тех пор он каждый день приходил на бизнес-ланч, заказывал рыбу, иногда аперитив – под хорошее настроение. Чаевых всегда оставлял много.
Сегодня Ярцев тоже себе не изменил.
– Что будете заказывать? – длинный фирменный фартук обхватывал меня подмышками, как черный саван, и сдавливал грудь. Вопрос прозвучал с придыханием, словно я безнадежно влюблена. Зато этот фартук меня стройнит.
Ярцев поднял голову и тепло улыбнулся.
Симпатичный, с неуловимо-восточной жилкой. Узкое лицо, чисто выбритые щеки, а еще от него приятно пахло. Эта смесь кожи, нагретого дерева и мускуса должна стоить сумасшедшие деньги. Чего еще ждать от человека с «ягуаром»?
Но больше всего мне нравились глаза: из-за голубоватого цвета взгляд казался прозрачным и холодным.
Ярцеву было за сорок, хотя стрижка пыталась исправить впечатление. Каштановые, слегка вьющиеся волосы стрижены по-молодежному, в среднюю длину и уложены в художественном беспорядке. Отдаленно напоминает «укладку» моего мужа, когда он просыпается с похмелья.
Фамилию я узнала так: однажды он попросил поменять приборы. Я сбегала на кухню, вернулась, и пока педантично сервировала стол, у него зазвонил телефон. «Ярцев» – ответил он.
Красивая фамилия.
У моего мужа фамилия Охмелюк. Не муж, а недоразумение.
– Мне как обычно, – он снова улыбнулся.
Улыбка грела, как неожиданный подарок. Мне он нравился, этот Ярцев. Не только из-за чаевых. Он как обещание счастья – окно в другую реальность, где все хорошо.
Никогда не придирался, не грубил. Так ведут себя счастливые люди.
– А вам? – я обернулась к его спутнику, наставив ручку на помятую страницу блокнота.
Он пришел со скучным мужиком лет пятидесяти – раздраженным и каким-то надутым. Серый костюм сидел на нем, как на корове седло из-за поплывшей фигуры.
