Сейчас
– Ну ты идёшь? – широко распахнув дверь, Наташка застывает на пороге приемной.
Я шикаю, кивая на кабинет начальника – Володин ещё на месте и терпеть не может, когда в приёмной посторонние. Наташка выразительно стучит пальцем по наручным часам.
Рабочий день закончился десять минут назад, но он и не думает уезжать, а, значит, и мне никак.
– Ладно, напишешь, когда Его величество отчалит, – уже на пару тонов тише говорит она и плотно прикрывает дверь. Как бы то ни было, начальство злить нельзя.
– Дина, зайди, – Володин, словно только того и дожидаясь, вызывает меня через интерлок. Я поднимаюсь, одергивая подол праздничного платья, и иду к нему в кабинет. Андрей стоит возле окна, руки сцеплены за спиной, мышцы напряжены так, что заметно даже через строгий костюм. День у него сегодня выдался суматошный, перед летними каникулами в администрации всегда так.
– Звали?
На работе я с ним на "вы", хотя нас связывают не только деловые отношения. Я знаю его уже столько лет, что кажется, будто Володин в моей жизни был всегда. Когда-то мы с ним были любовниками, и иногда я думаю, как обернулась бы моя жизнь, если я отказала ему? Одно знаю точно, этот город я бы покинула в первую очередь.
Он оборачивается, проводит рукой по своей щеке устало. Взгляд задумчивый, но я не тороплю его, ожидая, пока Андрей заговорит первым.
– Ты знаешь, что Старостин в городе? —
В голосе его проскальзывают звенящие нотки напряжения. Слова Володина для меня не новость, и он понимает это по тому, как я безразлично пожимаю плечами, – знаешь.
Главное, не показывать свои эмоции, и кажется, я справляюсь с этим, хотя все внутри при одном только упоминании о Старостине болезненно скручивается. Я все ещё пытаюсь собрать себя в одно целое после встречи с ним, мне даже кажется порой, что получилось. Но потом он приезжает сюда, и все рушится, как карточный домик.
Ловлю себя на том, что сжимаю кулаки и насильно заставляю расслабить ладони. Никто не должен догадываться, что я все ещё так на него реагирую, особенно – Володин.
Мы стоим с Андреем в метре друг от друга, а я будто в первый раз за последние годы вижу его сейчас, по-настоящему. Морщины стали глубже, мешки под глазами от усталости, дневная щетина щедро усыпана вкраплениями седых волос. Слишком много нервничает, слишком мало спит. Цена больших денег и власти. Но он сам выбрал этот путь, да ещё и меня за собой тянет.
