Моим мужем стал жестокий собственник, помешанный на контроле. И если поначалу мне это нравилось, то позже я поняла, что от него нужно бежать. Только он уже не отпустит, не даст мне шанса. Он везде, он повсюду, он под моей кожей. Он сломает меня, но ни за что не отпустит.
Книга содержит сцены насилия, эротики и абъюз! Возможна нецензурная брань!
Жена олигарха. Абъюз
Пролог
Я облизнула губы, открыла глаза. Свет больно резанул по сетчатке, отчего возникло ощущение, что мне кислотой её разъедает.
Я сделала вдох, ещё один. Снова попыталась осмотреться.
- Как ты, девочка моя? – услышала обеспокоенный голос Елены Мироновны.
- Что с глазами? Мне так больно.
- Тише, девочка. Тише, - крёстная по-матерински нежно прижалась к моему лбу губами, погладила по волосам. – Всё хорошо. Всё уже в порядке. К свету привыкнешь постепенно и зрение скоро восстановится. Хорошо, что не кислота это была, а так бы… - крёстная всхлипнула, а я медленно выдохнула.
- А лицо? Я теперь уродина, да? Скажите мне честно, пожалуйста.
- Нет-нет! Что ты? Ожоги есть, но ничего критичного. Доктор сказал, само пройдёт за пару месяцев.
Я вздрогнула, услышав, как открылась и тут же закрылась дверь. И не нужно видеть, чтобы знать, кто пришёл.
- А ты здесь что делаешь? – грубо спросила крёстная, на что Илья так же грубо ей ответил:
- Я к своей жене пришёл. Оставьте нас наедине.
Я кивнула крёстной, показывая, что не боюсь, на что она вздохнула, но со стула поднялась.
- Если тронешь её, я тебя…
- Идите, Елена Мироновна. Я со своей женой сам разберусь как-нибудь.
Она бросила на меня ещё один взгляд и вышла, а когда дверь за крёстной закрылась, я выдохнула и вздрогнула, потому что Филатов рванул ко мне. Я почувствовала это кожей, каким-то седьмым чувством. И подобралась, привстав и вжавшись в изголовье.
- Тихо, малыш, тихо, - он поймал моё лицо, коснулся губами лба - единственного уцелевшего участка - и прошептал: - Я здесь. Рядом. Тебя больше никто не обидит, - лицо моё целует, к себе прижимает сильно, до боли в костях и мышцах. Со стоном пытаюсь оттолкнуть его, но он будто не слышит или не понимает, что причиняет мне страдания. Снова.
