1764 год стал решающим, во всех смыслах этого слова, в жизни Жака Шастеля, младшего сына Пьера Шастеля. Вернувшись из Африки незадолго до этого, молодой мужчина заперся в своём доме высоко в горах в густом не проходимом лесу, завёл множество собак различных пород. Как он жил и, главное, чем он жил, никто не знал, но сплетничали о нём знатно. Он прекрасно знал, какие слухи ходят в родном селе о его возвращении и жизни в горах. Многие из сплетен, Жак пускал о себе сам, дабы неповадно было совать свои любопытные носы куда не следует.
После пережитого в плену аборигенов Африки, мужчина временами чувствовал глубоко внутри себя всё возрастающую агрессию по отношению к людям и принял единственно верное решение в этой ситуации – изолировать себя от общества полностью. Даже отцу и брату было запрещено посещать его, не говоря уже о ком-то другом. Но это самое общество продолжало досаждать Жаку, пытаясь то в гости явиться без приглашения, то выпросить или откровенно выкрасть одну из собак, шатались рядом с его территорией, браконьеры убивали слишком много живности в лесу, из-за чего её становилось всё меньше и меньше с каждым днём, и т.д.
Через некоторое время затишья, во время которого мужчина смог спокойно выдохнуть и дать нервной системе отдохнуть, начались нападения на его животных. Всё чаще и чаще он находил своих любимцев зверски истерзанными, что ещё больше распаляло его ненависть к людям и бессильную ярость, которая затмевала разум, с каждым разом всё сильнее и дольше.
В один из дней, Шастель-младший обнаружил в загоне мёртвой одну из своих любимых гончих по кличке Лиза. Она должна была очень скоро ощениться и дать хороший приплод. Сказать, что он был расстроен, это ничего не сказать. После этого, Жак озверел, в прямом смысле этого слова.
Видит Бог, он, Жак Шастель, не хотел причинять вред людям, но они сами сделали всё для того, чтобы он вышел на тропу войны.
В то время, когда он находился в плену у одного африканского племени, название которого он уже не помнил, сначала шаман использовал его как донора спермы и крови, а потом, посоветовавшись с вождём, превратил его в оборотня. Первое превращение в полнолуние, было мучительным и сводящим с ума. С того самого момента Жак пообещал себе, что всеми возможными способами будет удерживать себя от оборота. С каждым разом это было всё сложнее, но теперь была возможность выпустить своего зверя наружу и отомстить тем, кто причинил боль его своеобразной семье.
