Смотрю на восходящее солнце, а затем на часы. Каждое утро я
встаю на час раньше, чтобы попрактиковаться в игре. В четырнадцать Ками
постоянно капризничала и просила носить ее на руках, в шестнадцать стала лишь
настойчивее и уговорила отца нанять для меня учителя, чтобы я мог играть для
нее.
Открываю крышку и с нежностью касаюсь клавиш. Отыскать
приличное фортепиано в этом доме оказалось весьма непросто, и немалые трудности
доставила транспортировка его в мою комнату. Но я не жалуюсь, это стоило
затраченных усилий.
Научиться играть приемлемо было также непросто. Да и
позволять подобное слуге — большая редкость. Но я воспринимал это, как ее
подарок, поэтому учился усердно и вскоре преуспел. Извлекать приятные звуки из
инструмента оказалось не так уж сложно, как мне поначалу казалось.
Разминаю кисти и нажимаю несколько клавиш, чтобы напомнить
пальцам силу нажатия. Подношу к инструменту вторую руку, выдыхаю и начинаю
играть. Мелодия наполняет мою маленькую комнату и просачивается сквозь стены.
Я играл для Ками почти полтора года, но затем у нее начались
экзамены, и ей было не до моей игры. Чтобы она не отвлекалась, рояль спрятали в
дальние комнаты, и моя милая госпожа больше никогда не вспоминала о нем.
Но я по-прежнему практикуюсь. Впустую. Вот уже больше года.
Потому что, если она все же попросит, если все же вспомнит, я не могу подвести
ее ожидания.
Играя, всегда думаю о ней. Всегда представляю ее
задумчиво-мечтательно выражение лица. Мы остаемся лишь вдвоем. Она наклоняется,
закрывает глаза, касается пальцами лица, опирается на крышку рояля так, что я
почти ощущаю, как вибрации распространяются по ее телу. Легкий ветерок колышет
ее прекрасные локоны, цвета морозного рассвета. Я смотрю на нее и не могу даже
моргнуть. Смотрю на нее и слышу мелодию, что порождают мои пальцы. Ощущаю, как
она объединяет, связывает нас, так что…
Внезапно иллюзия рассеивается. Мои руки порождают неприлично
громкий звук, упав на клавиши.
- Достаточно, - произношу негромко, резко отодвигаюсь и
поднимаюсь. – Ты принесла то, что я просил? – подхожу к окну, застегивая
ширинку. Солнце уже почти оторвалось от горизонта.
