Легенда о семи дарах
…И только ветер подхватит и пронесёт слова те сквозь время, сквозь сердца и души тех, кто живёт и мыслит…
Его жизненный путь был окончен. И теперь он должен был идти здесь. Здесь и в тоже время нигде. Между небом и землёй, между явью и навью, между жизнью и смертью. Он не знал, где он. Сколь хватало взора в разные стороны расходился один пейзаж: светлое пространство над головой, без солнца, без луны и звезд, и белое, словно снегом занесённое, пространство под ногами. Но всё же то был не снег. В этом месте не было ни холода, ни жара. Здесь не было ничего. Здесь остановилось время.
Он должен был идти. Не имело значение выбранное направление, он придет туда, куда нужно. Чтобы держать ответ за свое земное странствие. Но прежде предстоит остаться наедине с собой и со своим прошлым. Нет, не прошлым. Говорят, прошлое существует для тех, у кого есть будущее. Но для него уже нет будущего, поэтому его прошлое – это всё, что у него есть.
Он приподнял руки. Взгляд соскользнул с пальцев, на которых больше не было дорогих украшений, на рукава простой, без искусной вышивки рубахи до самых ступней, не подпоясанную даже самой простой вязкой. Босые ноги. Вот теперь что он.
Не воин, познавший воинскую науку с малых лет, побежденный в битвах и победивший в войнах. Не муж, снискавший славу и зависть, нашедший смерть раньше старости. Он человек, пришедший в мир без всего и уходящий из него с грузом лишь воспоминаний, сожалений и страха. Воистину скудны оказались дела его, раз ничего с ним не осталось в безвременье.
Здесь нет ничего, ничего и не нужно теперь. Всё, что стяжал за годы жизни своей, – всё там и забудется. Но надо было бы завершить одно, и не так поступить в другом, и не то сказать в третьем… И исправить, не дать свершиться ошибке в четвертом… Если бы он знал!
Но он брёл дальше и дальше, где уже ничего не исправить и не завершить. Ни для себя, ни для других. И идти, пока не проживёшь каждое мгновение своих воспоминаний. Идти, пока не сотрутся сожаления, пока не останется лишь ответ на один вопрос.
Говорили, что каждого, кто уйдет за грань, ждёт Суд. Представляли его страшными картинами, с всполохами адского пламени, в котором сгорит грешник за нечестивую жизнь свою. И проведя наедине с собой много и много времени в безжизненном пространстве, он понял, что Суд, каков бы он ни был, его не страшит, он сам уже готов ответить за всё.
