Солнце высоко поднялось над верхушками деревьев, когда я открыла глаза. Несколько минут наблюдала, как солнечный луч через не зашторенные окна завоёвывает пространство на тёмном полу и крадётся к двери. Затем потянулась и аккуратно расправила тонкую, ветхую ткань. От многочисленных стирок и времени ночная сорочка из грубого холста стала мягкой и уютной.
Всю ночь я не могла спать и беспокойно ворочалась до рассвета. Перед мысленным взором стояло прекрасное утончённое лицо — мой хозяин и самый страшный кошмар! Необычные глубокие глаза сина скрывали столько пороков и садистских наклонностей, сколько не может вместить ни один человек в этом мире.
Вскоре хозяин вернется в свой дом, и тихое, относительно спокойное время для меня закончится.
От сина не спрятаться, не скрыться. Да и как это исполнить, если разделённая ширмой на две половины комната была заперта. На одной стороне стояла узкая кровать и сундук с вещами, на другой располагался так называемый кабинет с длинным столом и шкафом, где я создавала артефакты, порой отдавая всю свою небольшую силу.
Оделась, ожидая, когда ко мне придёт Варная и принесёт скудный завтрак. Его хватает только на поддержание магических сил. Если бы эта добрая женщина в отсутствие Скарпениана меня не подкармливала, я бы давно походила на скелет. Да и сейчас не сильно от него отличалась. Уж я-то знаю! Видела, когда сидела в тёмном и сыром подвале, наказанная за неповиновение. Там был настоящий склеп из людей, осмелившихся попасться на пути сина Дригона Скарпениана.
Моя сила нужна магу, поэтому он ненавидит меня всей тёмной душой. Наказывает, но не лютует как с остальными пленными, потому что зависит от дара, заключённого в камень, с рождения висящего на моей груди и слушающего только меня одну. Если бы не это, я давно присоединилась бы к несчастным в подвале. Ради забавы хозяин инкрустировал камень в широкое колье, напоминающее ошейник. По крайней мере, именно так я его и воспринимала. Единственное моё украшение и самое ненавистное.
А ещё син Дригон знает, что терять мне нечего. Вся жизнь — это плен. Ни ласки, ни свободы я не знала. Сирота, по какой-то насмешке богов посланная в дар извергу. Скарпениан никогда не рассказывал, откуда привёз меня домой. Иногда вскользь упоминал, что купил меня так дорого, что я за всю жизнь с ним не расплачусь. Неужели родные меня продали? Осознавать это было очень страшно.
