В косом луче солнца, который бесцеремонно прорезал комнату и упирался в платяной шкаф, лениво плавали пылинки.
Вдруг что-то нахмурило ее брови. Лия развернулась и, раскрыв широко глаза, уставилась в потолок. Ее внимание заскользило вниз по ее миниатюрному и хрупкому телу.
«Нет, нет… не может быть. Все там должно быть в порядке, – думала она. – Я просто не так поняла».
Все же Лия не могла успокоиться. Она вновь и вновь поглаживала себя вниманием изнутри, пытаясь отделить отголоски минувшего удовольствия от внутреннего осязания.
Тревога потихоньку окутывала ее. Лия сканировала все уголки своего женского существа, но сомнения так и остались сомнениями – тело не могло полностью согласиться с предчувствиями. И наоборот.
В порыве Лия грубо толкнула Акима локтем.
– Ты что наделал?
Он открыл глаза, они стали трезвее и серьезнее. Несколько мгновений он молчал и будто не понимал, что от него хотят. Ведь все и так понятно.
– Случилось то, ради чего мы уже почти пять лет зарабатываем деньги и обустраиваемся, дорогая.
Муж тщетно пытался найти в глазах Лии подтверждение своим торжественно возвышенным эмоциям. Но взгляд ее оставался холодным и напряженным.
– Теперь частички меня оккупируют твой штаб, твою священную цитадель, дорогая… – снова загадочно заулыбался он.
Лия отвела взгляд, резко встала и зачем-то несколько раз провела рукой по животу. Хоть Аким и не ожидал такой странной реакции своей любимой и смутился, он лежал, смотрел на Лию, на совершенный цветок ее тела, на ее кукольно-детское личико и ждал что вот, еще миг, и она улыбнется, потянется за поцелуем к нему, будущему папе, потому что нет ничего прекрасней в жизни для любящих друг друга мужчины и женщины, чем дать начало новой жизни, новому измерению реальности.
Акиму завидовали все мужчины города, ей – все женщины. Она – модель с красивыми, тонкими, почти игрушечными ручками и кожей удивительного фарфорового цвета; двадцать шесть лет. Он – богатый и умный мужчина. Добротно сложенный и уже немного плешивый. Спортсмен, старше ее почти на десять лет. Им повезло…
Через несколько секунд, нежные пейзажи жены скрылись под шелковым халатом. Стоя к Акиму спиной, она завязала пояс и так осталась стоять. Чувствовалось, что в ней разбухает эмоция, не предвещающая ничего хорошего, а Аким, все еще вкушая и переживая новизну дороги, на которую ступил несколько минут назад, ощущал себя беззащитным ребенком. Он, такой мужественный и брутальный, улыбался ей просто и по-детски.