Родилась моя любимая Рада. Маленькая, хрупкая, но уже тогда стала моим смыслом. Всю неистраченную любовь я вкладывала в нее. Так появилась Бессмертная Радиона Антоновна. Лучик света в моей темноте.
Антон был недоволен. Ему нужен был наследник, а тут девчонка, какое разочарование для успешного приемника бизнесмена. Не прошло еще и полугода, он возобновил попытки зачать мальчика, через три месяца я узнала, что вновь беременна. Но и в этот раз ему не посчастливилось, родилась Бессмертная Миражанна Антоновна.
Мои ангелочки, обе белокурые и кареглазые, две копии меня. Естественно, что Антон заподозрил меня в измене. Ведь он темноволосый и темноглазый, крупный и серьезный. Никто не верил, что это возможно, но тест ДНК подтвердил, что измены не было. Дети оказались его. Да и как бы я изменила, если стала затворницей в его доме? Мужчина пристыдился и уехал на время в другой город по работе. Мне не было интересно, что он там делал, с кем был, главное: дети со мной, меня не тиранят, родители и близко не приближаются после клиники. Наконец я могла выдохнуть спокойно. Муж вернулся через месяц, но делал вид, что меня не существует. Мне было все равно, главное, что закончилась боль.
А через полгода Антон пришел ко мне с разговором. Я напряглась, от него можно было ожидать чего угодно. Но не того, что он сказал…
– София, я встретил другую женщину, – его голова была наклонена, будто он каялся. – Она беременна, носит под сердцем моего сына.
Я выдохнула с облегчением, что не скрылось от мужа.
– Понимаю, может я был не лучшим отцом и мужем, но не настолько же, – он скривился. – Я хочу на ней жениться. Подпиши, пожалуйста, документы. Я выплачу все то, что прописано в контракте и мы попрощаемся…
– Хорошо, – Антон вскинул голову и в упор посмотрел на меня.
– Ты серьезно? Так легко соглашаешься?
– Да, я хочу жить спокойно, без ревности от твоей дамы сердца и упреков со стороны общественности. Единственные, кто меня сейчас интересуют – это мои девочки. Только хочу прояснить один момент. Ты будешь с ними видеться? Будешь участвовать в их жизни?
– Это ведь и мои дети, я их не брошу, если ты разрешишь остаться в их жизнях, – я никогда не привыкну к его серьезному взгляду, но то, что он сказал, грело мне душу. Ведь он их отец, и этого ничто не изменит.