— Кто вас пустил? Больной нужен покой, особенно в ее положении.
— О каком положении идет речь?! — во взгляде улавливаю тревожный блеск, что женщина уже поняла, о каком событии заикнулся мой лечащий врач. Ее губы сложились в одну плотную и узкую линию, а лицо исказила жуткая гримаса.
В панике отодвигаю документы в сторону и инстинктивно закрываю ладонями живот. Мне так хотелось оттянуть этот момент. Все должно было произойти иначе и не здесь. С Яном всегда как за каменной стеной, а сейчас мой спаситель лежит в реанимации и подключен к ИВЛ.
— Я говорю о беременности вашей невестки. Ей нужен покой, и никаких волнений. Девушке просто повезло, после подобного ДТП не было ни единого шанса на спасение, тем более что…
— Какой срок? — прерывает бесцеремонно Ильина мужчину, и я замечаю, как плотно она сжимает в руках трость до побелевших костяшек.
«Плод».
Странное название для еще нерожденного ребенка. Грубое и бесчувственное.
Для меня это уже был настоящий человек. С двух полосок. С первого УЗИ на пяти неделях и его сердцебиения.
— Восемь недель, — отвечает врач и, обогнув Ильину, садится на край больничной кровати, начиная стандартный осмотр. — Как ваше самочувствие?
— Как и вчера, — отвечаю тихо-тихо и прячу взгляд за широкой мужской спиной, проклиная эту аварию и сейчас свою беспомощность. — С ребенком правда все хорошо? — сглатываю и пытаюсь унять нарастающую панику от гнетущей обстановки.
— Вот сходите на плановое УЗИ, и врач вам все подробнее расскажет о вашем бойце.
— С чего вы взяли, что это он?
— С таким рвением к жизни, как у него, он просто обязан быть пацаном, — врач улыбается и смотрит на меня с хитрым прищуром.
Мне не важно, какого пола будет наш с Яном ребенок, я уже его люблю.
— Ты… нашла все-таки способ привязать к себе Яна! — с досадой говорит Ильина, сняв маску милой и воспитанной женщины, как только за врачом закрывается дверь
— Вы все неправильно истолковали, — тянусь к документам и решаю закончить столь неприятный разговор, поставив подпись на каждой странице.
Мне не нужны деньги семьи моего мужа. Главное, чтобы он вышел из комы и у нас было все как раньше. Я так надеялась, что, отказавшись от прав на имущество Стембольских, я обрету долгожданный покой и, встав на ноги, смогу побороться за жизнь Яна.