— Сегодня холмы раскрываются, и Высокородные сиды путешествуют призрачными дорогами в мире смертных, сегодня летит навстречу Бездне Дикая Охота во главе с повелителем Самайна… Отпусти меня именно сейчас.
— С кем же ты хочешь отправиться? И куда? В какое время, какое королевство?
— Я еще не решил. Но стать частью дикого гона я боюсь, еще утащат Тени — те, что родом из Бездны… — Карлик поежился, будто ему стало холодно. — Попроси Высокородных взять меня в свою процессию…
— Отправляйся в их замок — тебя уже будут ждать. Я всегда держу слово, Кардо.
— Благодарю, госпожа.
***
Процессия Туата выехала из скалистого разлома ровно в полночь, и время замерло, остановилось. Выносливые грациозные кони, украшенные лентами и цветами, несли своих всадников призрачными дорогами, стлался под копытами туман… Пролетали мимо дремучие чащи и залитые лунным светом луга, неслись по ветру сухие листья. И запах вереска горчил в воздухе.
Карлик Кардо, принарядившийся для такого случая в бархатный камзол и зелено-алый плащ с меховой опушкой, ехал в свите короля Туата, восседая на пони — не вышел он ростом, чтобы оседлать длинноногую лошадь Высокородных сидов.
Проносились мимо столетия и королевства — но ничто не прельщало карлика, и лишь однажды, когда процессия ехала по Броселианду, волшебному лесу, воспетому в легендах, забилось сердце Кардо сильнее, и что-то будто позвало его из темного ельника. Тихий девичий голос, пронизанный отчаянием.
Заросли папоротника чуть дрожали от ветра, доносились запахи смолы и костров, что жгли люди на вершинах холмов, дабы уберечься от злого колдовства фей, и в этот миг Кардо принял решение — именно здесь он расстанется с Высокородными, чтобы продолжить путь в одиночестве.
Ему снова показалось, что кто-то зовет на помощь, кричит — звонко, отчаянно. И Кардо, даже не простившись с Высокородными, свернул в сторону Броселианда. Никто не стал его удерживать, и вскоре туман поглотил процессию Туата — они скрылись в другом волшебном холме, чтобы продолжить свое путешествие.
А карлик направил пони по узкой тропе, засыпанной еловыми шишками и иголками. Ехал он по темной чаще, но не сбивался с тропинки — глаза его видели в темноте, неспешно пробирался маленький всадник через волшебный Броселианд, а зов о помощи раздавался все громче.