Вашу мать! Кто и по какой причине может стонать в кабинете самого генерального директора? Я осторожно опускаю ручку, но дверь оказывается заперта. Зато слышу, как женский голос умоляет не останавливаться. Меня аж трясти начинает, правда. Может там быть кто-то другой? Может?
Да что за черт!
Я начинаю со всей мощи тарабанить в двери, так что можно всерьез решить, что по эту сторону пожар. Стоны затихают, я снова барабаню, наконец дверь распахивается. Мой дорогой муж в незастегнутой рубашке и явно наспех надетых штанах, рявкает:
- Что происходит?! - а потом понимает, что перед ним я. - Даша?
Вот урод!
Толкаю его в сторону и влетаю в просторный кабинет. Какая-то девица чуть старше меня прижимает к себе блузку, пытаясь за ней спрятать голое тело. Глаза у нее как чайные блюдца, не меньше.
- Вот ты урод! - поворачиваюсь к мужу, чувствуя выступившие на глазах слезы.
У меня ощущение, что мой хрустальный мир только что долбанулся к чертям с высоты многоэтажки.
- Успокойся, Даша, - в отличие от меня, Костя уже владеет собой, стоит весь такой непроницаемый со взглядом бетонной стены, о которую лучшая перспектива - расшибиться насмерть.
- Успокоиться? Ты мне предлагаешь успокоиться?! Мы женаты две, - для наглядности я показываю на пальцах, - две недели! А ты уже спишь с какой-то бабой! Ты вообще нормальный?!
- Инна, уйди, - кидает он за мою спину, я поворачиваюсь и наблюдаю впопыхах одетую блондинку.
Она спешно двигает на выход, но я переграждаю ей путь.
- Ты кто нахрен такая? - цежу сквозь зубы.
Блондинка испуганно смотрит на Зацепина.
- Перестань истерить, - он отпихивает меня к столу, и накатывает новая волна злости.
- Имею полное право! - хватаю вазу, стоящую на столе и с размаху запускаю в огромное панорамное окно.
Господи, только бы она не свалилась на чью-то голову. После звона разбитого стекла, который заставил всех в кабинете замереть, раздается вой сигнализации. Зацепин наконец отмирает. Вытолкав блондинку, хватает меня за плечи и рявкает:
- Ты в своем уме?! Ты что на хрен творишь?!
А меня отпускает. Резко вдруг нападает тупая апатия. Я бессильно опускаю руки и качаю головой.