Он молча потянул с неё платье, мокрой тряпкой оно шлепнулось на пол. Горячая вода обволокла тело. Теперь она была полностью обнажена. Тэрри задохнулась, когда твёрдые, немного шершавые губы мужчины накрыли вершинку. Мужчина издал утробный опасный рык. А Тэрри хватает ртом воздух, чувствуя, как в животе тяжелеет тугой комок, заставляя её дрожать и млеть. Он отрывается от её плоти и скользит губами по шее, чуть прикусывает подбородок и жадно захватывает рот Тэрри в голодном страстном поцелуе, погружая Тэрри в неописуемое блаженство, ласкает ее тело, одновременно проникая.
Тэрри содрогается, выныривая из ещё свежих волнующих воспоминаний. Она знала, что в первый раз больно. Этот молодой мужчина слишком большой для неё, и поэтому тело ещё ныло от непривычных ощущений внутри, но первая боль быстро прошла, когда он продолжал двигаться и ласкать её. Вода смягчила. И даже несмотря на это, она никогда не испытывала такого блаженства.
— Проснулась? — шепчут чувственные губы, которые ненасытно и властно ласкали ее тогда и сейчас. — Ты такая вкусная, дикарка, почему ты так соблазнительно пахнешь для меня, м? От тебя невозможно оторваться, — рокочет ласкающий голос.
— Как твое имя? — задаёт следующий вопрос незнакомец, нависая над ней, шелестя одеялом, согревая своим мощным телом, возвращая Тэрри из размышлений.
— Тэрри, — отвечает она, нисколько не колеблясь, вглядываясь в тёмно-фиолетовые, как море перед грозой, глаза.
— Твоё полное имя “Тэрри”? Ты живешь здесь одна?
— Это мое полное имя, я живу здесь одна, — повинуется его голосу, глубокому, красивому, немного вибрирующему.
Ему хотелось доверять, легко рассказывать все о себе, позабыв об осторожности. Мужчина будто проникал в ее мысли, овладевал пространством. Хотелось запустить пальцы в шелковые волосы цвета шоколада, провести по четкому контуру губ, что так жадно ласкали её, обвести резкие высокие скулы, погладить смуглую шею..
— Мне пора, Тэрри, — вдруг произносит он.
Эти простые слова жёстко отрезвляют, заставляют очнуться и сбросить сладкое марево, которое так плотно спеленало. Хрустальный шар её грёз раскололся со звоном.