Уиллис договорил и отвернулся от невесты, печально опустив голову.
– Что за глупости! – воскликнула Элис, когда до неё дошло сказанное её женихом, – Уилли! Это ведь не главное! Я ведь тоже девственница. Ничего страшного! Уверена, что мы как-нибудь справимся с этим.
Девушка округлила глаза и закивала, глядя в лицо жениху, стараясь его развеселить. Но это не помогло.
– А если нет? – возразил юноша, – Что если нет? Я ведь читал статистику. Секс – это очень важно в семейной жизни. И все измены, ссоры и разводы очень часто происходят из-за… Из-за секса. Либо его нет или мало, либо он недостаточно хорош. Пойми, я очень люблю тебя и знаю, что ты тоже меня любишь. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Но…
– Продолжай…
– Но я боюсь, что мы станем одной из этих пар, что любили друг друга перед свадьбой, а потом, из-за проблем в постели, стали словно чужими друг для друга…
Уиллис замолчал. Элис молчала тоже, не зная, что ответить. Она была в тихом ужасе от того, как сильно такая мелочь волнует её любимого, и ещё больше от того, что теперь она начинала волновать и её. Действительно. Элис была так окрылена от счастья и любви. Так сильно увлеклась подготовкой к предстоящей свадьбе, что совершенно забыла о том, что семейная жизнь – это не только платья, цветы и огромный торт.
Уиллис же помнил об этом. Помнил и держал в себе. Переносил переживания сам, как это характерно для него. А что Элис? Она ведь и сама ничего не знает о том, как вести себя в постели. Она всегда гордилась тем что несмотря на сильный соблазн, насмешки менее целомудренных подруг и дикое желание, она остаётся невинна и бережет себя для одного единственного. А когда она встретила Уиллиса, её счастью не было предела, ведь он был именно тем, единственным и неповторимым, сумевшим по достоинству оценить и разделить её принципы и идеалы.
И вот теперь розовые очки немного треснули, и Элис с ужасом поняла, что не сможет стать для своего мужчины идеальной женщиной из-за того, что ничего не умеет в постели.
– И что ты предлагаешь? – в конце концов спросила она, после очень долгого молчания.