Я не знаю, когда у него всё это началось. Почему он стал так сильно зацикливаться на внешнем виде. Для меня было неважно, как он одет. Ведь я помнила его неряшливо одетым в потёртую местами кожаную куртку, рваные джинсы, которые были такими не в угоду моде, а из-за проблем у его семьи с деньгами и выцветшей футболке.
А ещё Костя забыл, кто был рядом с ним, когда он опускал руки и говорил, что у него ничего не получится. Кто не спал ночами и разрабатывал ему узнаваемый логотип, а потом помогал пиарить услуги его фирмы… Перед всеми он всегда говорил, что всего добился сам, без чьей-либо помощи, и поглядывал в мою сторону, чтобы я случайно не обронила, как я это сделала однажды, что его теперь уже компания – наше общее детище.
Теперь же на его горизонте замаячила молоденькая девушка и по совместительству дочка владельца весьма крупной корпорации, которая сможет ему помочь выйти на межпланетный уровень. Франческа, являющаяся ко всему прочему Топ-моделью, нашла мой номер и стала присылать периодически сообщения с фото, где они зажигали в отелях тогда, когда он говорил мне, что задерживается допоздна или в командировке в том же городе, где у неё были показы. Вот тогда я выла в подушку. Но боль прошла. Осталась лишь неприязнь к человеку, которого я когда-то любила всем сердцем.
«Наш сын останется со мной. И точка! Оборванка вроде тебя ничего не сможет ему дать, сама понимаешь. И да! Не надейся, что ты сможешь получить хоть что-то от моей компании. Ты подписала брачный договор, в котором говорилось о том, что в случае развода ты ни на что не претендуешь, – сузив тёмно-карие глаза, прошипел Костя, когда я показала ему очередное видео, присланное Франческой, и попросила подписать заявление о расторжении брака.
– Но там также говорилось о том, что в случае подтверждённой измены со стороны одного из супругов вторая сторона получает половину совместно нажитого имущества. В том числе и половину активов нашей, Костя, компании, – набравшись смелости, сказала я. – Всё, чего я хочу – это жить с сыном подальше от тебя.
– Хорошо, – он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня так, как никогда не смотрел. С такой неприязнью, словно я незнакомка с улицы, которая просит милостыню. – Ты отказываешься от притязаний на имущество и активы, а я оставляю Дамира с тобой.