Ненадолго они остановились у касс, пока за спинами стояли вагоны поезда Адлер – Санкт- Петербург, впереди – длинный перрон, а в перспективе и вокзальный комплекс, поезд тронулся, исчезая вдали.
Пока что они о чём – то беседовали, обходя стороной рекламные стойки, киоски, временами Людмиле казалось: «Что все события происходят не с ней, а с кем – то ещё».
Вот они в салоне такси и она снова в дороге, на пути к его дому, точнее к квартире постороннего ей человека, к которому она «не питала» ничего, кроме симпатии. И не смотря на то, что они плечом к плечу в салоне такси, на заднем сидении, внутри каждого сохранялась дистанция, Людмила не ощущала его теплоты.
В салоне от нагретого воздуха Людмиле становилось удушливо, ощутившей себя в этой дышащей зловонием атмосфере от витавших после похмельных амбре, будто бы, не в своей тарелке, так бывало и прежде: «И всё – таки там на юге подруга скрашивала эти минуты с Сысоевым, когда находишься с ним, но в некотором роде и не совсем; не чувствуешь такого повисшего напряжения», – она обратилась к шофёру с просьбой приоткрыть в салоне окно.
– Володя, что случилось с машиной, что она на ремонте? Почему ты вызывал такси?
– Да, нет, вчера был «корпоративен» в НИИ [1], – язык заплетался, понемногу оправдываясь, он смотрел на Людмилу, тем временем лицо его багровело, – не рискнул с остатками алкоголя садиться за руль, «его слова не расходятся с делом», – ощутимая скверна спиртного растворялась в салоне авто.
– Do I have champagne and red caviar or would you like to dine in a restaurant? – Произнёс он на английском:
– Да, прости, немного мутит, совсем переклинило, вчера отвозил Камиллу с супругом в аэропорт, а потом этот вечер в НИИ, – он поправился, – да…, взял шампанское и красной икры или ты предпочтёшь поужинать в ресторане?
Внимательнее присмотревшись, заметив, как на лице его проявляются красноватые пятна, в тоже время, раздумывая: «как неприятно в таком виде с ним появляться, что это у него аллергия или не лучше, „давление“ – вот и думай, как быть?» – спросила, – А ты?
Длинно палой «клешнёй» он почесывал подбородок, понятно, что это аллергия его беспокоит, как видно сейчас он прикидывает, решая в эти минуты, что бы, сказать ей, как выкрутиться из положения, прекрасно зная, что никуда идти он и не подумает.