Попасть на этот тематический бал-карнавал мечтают многие. Но приглашения получают только те, на кого обратил внимание сам Гурджиев-старший. То есть те, кого он считает будущими перспективными партнерами в своих многочисленных бизнесах.
Как у всех очень богатых людей, у Гурджиева есть своя маленькая фишка: нравятся ему люди, которые не просто отличились в нелегком деле заколачивания бабла, а только те, кто дышит с олигархом в одну ноздрю, разделяя его хватку и умение шагать по бесчувственным телам, которыми выложена дорога к успеху. А также те, кого не пугают эксперименты, в том числе, и сексуальные. Вернее, в первую очередь сексуальные. Такой модернизированный закон джунглей: мы с тобой одной крови и в одной позе, ты и я.
К нам подбегает официантка, одетая лишь в две серебряные полоски. Один узкий кусочек ткани честно изображает юбку, другой – топ. В ее хрупких руках тяжелый стеклянный поднос, на котором горками громоздятся ракушки и стоят узкие бокалы с коктейлями всех оттенков голубого и синего. В густой жидкости медленно плавают желатиновые морские коньки.
Тема нынешней вечеринки: волны Нептуна. В огромном саду мельтешат неотфотошопленные мордахи звездюль всех рангов, бизнесмены, адвокаты, политики. Лужайка уставлена длинными столами-аквариумами, внутри которых плавают девушки-русалки в бикини и с рыбьими хвостами. Топ-модели в блестящих платьях-сетках скользят между столиками, бросая томные взгляды на мужчин.
К нам спешат сам хозяин с сыном. Они лично встречают каждого гостя. Ведь это тесный круг, в который моего мужа Гордея наконец-то допустили. А то, что он пришел с женой, повышает его шансы на успех и связи в деловом мире. Может быть, где-то там на Западе деловые связи заключаются, потому что это выгодно. Но наши олигархи – дети лихих 90-х. Они составляют свой узкий круг, своеобразную секту для особо избранных, в которой нужно не просто работать, а спать с теми, на кого укажет хозяин.
Гурджиев и его сын абсолютно синхронно оглядывают меня молниеносным, но цепким взглядом. И в глубине темных, как маслины, глаз появляется похотливое одобрение. Мне тридцать. Годы замужества, конечно, сыграли свою роль: котлетки, семейные ужины и прочее прибавили пару килограммов, но балетное прошлое особо расслабиться не дает. Серебристое платье а-ля русалка облегает меня, как чулок. Серебряные босоножки на шпильках идеально подходят к платью, а мои светло-каштановые волосы рассыпаны по плечам.