Добсон на мой последний вопрос не ответил, но я расслышала бормотание:
— Ну и послали мне боги напарничка! Одно слово — молоденькая цыпочка. Наверняка ей родители не говорили, что голова предназначена для того, чтобы думать, а не плести планы по соблазнению начальника.
Сжала кулаки, но обиду проглотила. Роман с начальником был самой большой глупостью за всю мою жизнь. В прошлом году шеф Симонс проявил ко мне мужской интерес. Я не слишком опытна в подобных делах — за пять лет учебы мне было не до романов. А прибыв на практику в Риджинию, с утра до ночи занималась раскрытием преступлений. Все хотела доказать, что чего-то стою. Шеф понравился мне сразу — именно о таких возлюбленных грезят наивные девы: мужественное лицо с твердым подбородком, светлые волосы, яркие голубые глаза. Внушительный рост и мощный разворот плеч завершали образ уверенного в себе мужчины. Я сдалась не сразу, но все же уступила настойчивым ухаживаниям. Знала, что Симонс был женат, но он уверял, что брак трещит по швам. В глубине души надеялась, что все изменится: возлюбленный разведется и вот-вот сделает мне предложение. Но все вышло иначе. После того как в прошлом месяце его беременная супруга заявилась в участок, грозясь разрушить карьеру мужа, а у меня выдрать волосы, коллеги узнали о нашей связи. Я была шокирована, увидев располневшую фигуру жены Симонса. Он представил все так, будто я его соблазнила. Сказал, что я из тех дамочек-полицейских, которые продвигаются по карьерной лестнице через постель. А он всего лишь мужчина, и не устоял перед настырной поклонницей. При разговоре главы полиции с женой дверь в кабинет была открыта, и сотрудники слышали каждое слово. К сожалению, принц из моих грез оказался подлецом, а его любовь — обычной похотью. Лишний раз порадовалась, что скрыла информацию о родстве с министром Алистером Блэкстоном. Никто не мог предположить, что важный сановник отпустит любимую дочурку в глухомань. Как бы то ни было, но с тех пор моя жизнь стала несносной. Сослуживцы меня ненавидели и считали, что я пыталась разрушить карьеру их многоуважаемого шефа и верного семьянина. Старалась не реагировать на оскорбления, решив, что доработаю до конца срока. И предвкушала, как через несколько дней буду свободна.