Безумно красивая. Изумленная. Любопытная. Возбужденная.
Оголенная грудь, торчащие соски… Густые потоки моей спермы на них.
Сцепив зубы, медленно и максимально глубоко вдыхаю. Пытаюсь перекрыть беспорядочный поток устаревшей информации. Вместо этого воспроизвожу рваные и горячие выдохи, что опаляли мой член. А затем и вишневые губы, неумело всасывающие раскаленную головку и одним этим фактом доводящие меня до дикого исступления.
Нахожу единственный способ подавить агрессивный скачок похоти и помутнение рассудка, которые она вызывает. Подхватываю Катерину под руки и рывком ставлю на ноги. Толкаю к узкому шершавому полотну между огромными окнами, только потому что так проще ее контролировать.
Царевна, может, и собиралась дальше давить меня молчанием, но оказавшись припертой к стенке, не способна удержать эмоции. Когда волнение захлестывает, как обычно, срывается на быструю возбужденную речь.
– Сотрудничать? А если нет? Никогда нет?! Не станешь же ты держать меня при себе вечно? – выплескивает, прожигая взглядом.
– А ты сама готова находиться при мне вечно?
Не так часто Катерине требуется время на раздумывания. Пока она молчит, изучаю красивое личико, хотя и без того в мелких деталях могу ее описать. Помню совсем юной девчонкой. Не то чтобы в пятнадцать у меня, здорового мужика, на нее подрывался член. Нет, конечно. В то время чем-то другим она зацепила. Не объяснить даже, просто влезла в душу, стоило один раз в глаза посмотреть. А как подросла, стала доводить до бешенства своими выходками и тем, что меня, хладнокровного мудака, в принципе вся эта ерунда пронимает.
Взмахнув пушистыми ресницами, Катя сдвигает брови и закусывает нижнюю губу, будто и правда серьезно прикидывает перспективы. Затем, шумно вздохнув, сердито качает головой и снова взглядом меня шпарит.
– Не пошел бы ты с такими вопросами?!
– Аккуратнее, Катенька, аккуратнее, – не пытаюсь смягчить то, что рвется. Звучу, как есть, приглушенно и угрожающе.
Царевна вздрагивает и, отшатываясь в сторону, намеревается сбежать. Я должен ее отпустить, вместо этого ловлю за руку. Ловлю и удерживаю, несмотря на то, что по ощущениям, будто раскаленный прут стискиваю. Стискиваю, пока глаза девчонки не заполняются слезами. Тогда лишь понимаю, что чрезмерную силу применяю.