Он подошёл ближе и осторожно заглянул.
В мясной лавке сломался ветряк, и толстяк-хозяин изнывал от жары. Он обмахивался грязным серым фартуком, но, похоже, помогало это мало. Стараясь не попасться на глаза, Генрих присмотрелся к ветряку — он слабо подёргивал серо-коричневыми от пыли лопастями, но не двигался и не давал никакой прохлады. С ветряками за это лето Генрих имел дело неоднократно, но вот так с ходу определить, что случилось с этим старичком, конечно, не мог. Хорошо, если просто перегорел кристалл или стёрлись шестерёнки. А если что-то треснуло в моторе?
Мясо на магическом леднике выглядело ещё привлекательнее, чем булки. Сразу представилось, как мама обрадуется, если он принесёт домой цыплёнка или несколько бычьих хвостов.
Мясник перестал обмахиваться фартуком и им же вытер пот со лба и из-под длинных мокрых усов. Покряхтел.
Генрих прикусил губу — и решился. Пригладив волосы, он открыл дверь в лавку и вошёл. Мясник дёрнулся было, заулыбался — и тут же скис, увидев его.
— Нету для тебя ничего, — рявкнул он, — пшёл вон! Близко не подходи к моей лавке, пока твоя мамка-шлюха не вернёт деньги!
По позвоночнику прошёл холодок, в желудке стало тяжело, на языке — горько. Но Генрих удержал резкий ответ и заискивающе наклонил голову:
— Не ругайтесь, сударь Рейдж. Я на следующей неделе на фабрике получу деньги, сразу вам принесу, всё до медяка. Триста кредитов.
— Триста, — проворчал мясник, — полторы тыщи не хочешь принести?
Генрих сомневался, что мясник получит и триста, — в конце концов, они с мамой не ему одному должны. Но ответил:
— Заработаю, сударь Рейдж, и верну.
— Скорее в Верхнем городе снег пойдёт, — махнул рукой мясник. — Так чего надо? В долг не проси.
— А если не в долг, а за услугу? — Генрих наклонил голову к плечу и хитро прищурился. — Как это вы без ветряка в такую погоду, сударь Рейдж? Жарко же!
Маленькие глазки мясника превратились в щёлочки.
— А тебе до этого что?
— Я вам его починю. Пока вы вызовете мастера, пока к вам кто-то придёт. Жару ещё на две недели обещают.
Вздохнув и снова помахав на лицо фартуком, мясник сел на табурет и решил: