Поэма на двоих (Юрий Потапов) - страница 2

Размер шрифта

Интервал

Покаюсь, грешен, что «герою»[2]

я дал фамилию того,

кто пресыщенья был слугою,

не сделав в жизни ничего.

Ведь знаем, много в этом мире

тех, кто живёт, к примеру, в Симе,

другие, может быть, в Москве —

однофамильцы не в родстве.

Лишь в судный день, когда восстанем

на звук архангела трубы,

среди воскреснувших в ряды

со свояками рядом станем.

В толпе безропотных теней,

найдём исток своих корней.

Илья Онегин, был мальчишкой,

когда я знал его отца,

который пестовал сынишку,

мечтая вырастить дельца.

Сын был чуть более аршина —[3]

взорвали отчую машину.

Удел печальный ждал его,

торжествовали рок и зло.

Он не узнал тогда утраты.

По воле моды и отца,

учили в Англии мальца,

неся немалые затраты.

Вдали от родины, семьи,

без дружбы, ласки и любви.

Мы жили на одной площадке,

когда хрущевский новодел

страну после армейской скатки

в жилищный превратил задел.

И, получив квартиры в доме,

мы были рады, как обнове

панельно – серому жилью,

как франт французскому белью.

И тут же принялись за дело:

пилить, строгать и утеплять.

Друг другу делом помогать

сноровисто иль неумело.

Потом дороги разошлись,

соседи новые нашлись.

Когда прошли младые годы,

Илья в Россию прилетал

и с дядей совершал походы

в места, где раньше не бывал.

В таёжных дебрях, на Байкале,

прославленном фольклором крае,

где глухомань на сотни верст

и комариный благовест.

Там тепловоз сороконожкой

бежит на краешек страны,

где вековечный бег волны,

давно проторенной дорожкой.

Мелькал каникул летний срок,

как занимательный урок.

Пройдя этапы обученья,

закончив университет,

Илья не выказал влеченья,

к наукам. Был иммунитет[4].

Анализ, синтез, катехизис[5],

пассив, инфляция, и кризис…

ума не трогали его.

Влекло лишь писчее перо.

Но на английском в совершенстве

он изъяснялся и писал.

А регулярный бег в спортзал

позволил в спорте верховенства

добиться. И осанку дал.

Он к двадцати – атлетом стал.

Быть может, выявить дерзанья

и тягу к знанию наук,

мешали образность сознанья.

А это видится не вдруг.

Как знать и бремя ожиданий

с друзьями, родиной свиданий,

походов новых с рюкзаком

по перепутью прямиком.

И с бивуаком прибережным,

с ухой, кипящей на костре,