Каждый раз, когда еду в этой старой машине (той же самой, очевидно, что спасает детей из подпольных лабораторий по производству мета, или что там еще делают социальные работники), я думаю: «Это не моя жизнь».
Тем не менее неделю назад она стала моей.
Жить в государственном приюте ужасно. Однако не настолько, как услышать от онколога матери, что не важно, поможет ли химиотерапия ее опухоли, потому что инфекция может убить ее раньше.
Он был прав. Так и случилось. И ничто не будет уже как прежде.
– Я заберу тебя через полчаса, – говорит водитель, пока я оцепенело выбираюсь из машины навстречу липкому полудню в Орландо.
– Спасибо, – бормочу я. Ответ в одно слово – все, на что я сейчас способна.
Чувствуя привкус желчи во рту, провожаю фургон взглядом. Однако у меня все еще есть выбор. Хотя штат Флорида недавно и принял несколько решений относительно меня – и некоторые из них звучали как несусветный бред, – я почти уверена, что по закону меня не могут заставить войти в это здание.
Я не обязана встречаться с человеком, который бросил меня еще до того, как я родилась. Вместо того чтобы зайти, тяну время, стоя на раскаленном тротуаре, пытаясь думать.
Тысячу раз я представляла, как встречу Фредерика Ричардса. Однако ни разу не думала, что это произойдет под флуоресцентными лампами управления по делам детей и семьи Флориды.
Я разворачиваюсь, обдумывая варианты. Примыкающая парковка принадлежит торговому центру. Там есть смузийная, магазин видеоигр и маникюрный салон. Я могла бы прогуляться, выпить смузи и сделать маникюр вместо встречи с отцом. Если бы была посмелее, то так бы и сделала.
«Как тебе такое, Фредерик Ричардс?» – моя жизнь может продолжаться и без знакомства с ним. Мне исполнится восемнадцать через месяц. Мой кошмар с соцслужбами тогда в любом случае закончится.
Он будет сидеть в офисе Ханны, поглядывая на часы каждую пару минут, в то время как я буду потягивать смузи, сидя в заведении через дорогу.
Ах да. Я ведь не люблю смузи. Напиток не должен быть густым.
Пока я мысленно гуляю по Крейзитауну, надо мной сияет палящее солнце Флориды. Капля пота стекает по моей спине, и я вижу мужчину, следящего за мной с водительского места темного седана, стоящего на обочине с другой стороны дороги. Нервный разряд пронзает мою грудь. Однако тут же исчезает, когда я понимаю, что человек за рулем вовсе не Фредерик Ричардс. Он латиноамериканец, у него темные волосы с проседью.