С того дня ему не давали в руки ничего стоящего, и слово "детектив" теперь, кажется, было лишь табличкой на его столе. Но Кайл не жаловался, а лишь продолжал выезжать на мелкие ограбления и разбирать бумаги, будто робот, ожидая, когда его снова сочтут вменяемым для более серьезных заданий.
Электронные часы моргнули, показывая начало девятого часа. Кайл вздохнул и протянул руку за фотографией в рамке на его столе. Возможно, стоило ее убрать, но он еще не был готов.
Пятница плавно переходила в такие же унылые выходные.
Каждый раз конец недели становился для него испытанием. В теплое время года они с Ритой выезжали на природу или к друзьям, за город, а зимой устраивали теплые семейные вечера у камина, с вином и книгами.
Рита нередко читала ему вслух. Кайл терпеть не мог, когда ему читают, но ее волшебный голос убирал все его недовольства на задний плане. Он готов был слушать ее ночи напролет, наблюдая, как она периодически смахивает падающую на глаза прядь волос и улыбается одной ей ведомым мыслям.
Окинув рабочее место безразличным взглядом, Кайл отложил фотографию и собирался было уже встать, как его взгляд зацепился за дату. 14 сентября.
Он почувствовал, как сердце сжалось на мгновение, и, кажется, уже в миллионный раз разбилось на кусочки. Как время пролетело так быстро? Порой ему казалось, что все случилось вчера.
Через неделю должна была состояться их свадьба. Как долго он откладывал это событие, не решаясь сделать ей предложение. Глупые, бесполезные страхи, трусость – вот, что стояло у него на пути. Рита была подарком судьбы, а он не сделал ничего, чтобы его уберечь.
Она умерла быстро. Пуля попала в сердце, и все, что он успел, это увидеть ее потухающую улыбку. За секунду в его голове промелькнули миллиарды мыслей и надежд, но все они рухнули в одно мгновение.
– Мы тебя предупреждали, Бёрнс, не надо было лезть в это дело, – эти слова, ставшие для самоуверенных преступников их же концом, Кайл услышал словно через толщу воды.
Рита не дышала, пульс не бился, и не о какой скорой помощи не могло быть и речи.
Что было дальше он помнил словно в тумане, и вот уже почти два месяца он жил, словно на автомате.