Глейвенстроук, как норовистая лошадь, вздернул голову.
– Вы доказали свою преданность. Я не мог поступить иначе.
– Ты, Глейвз, может, и не мог. Но я подозреваю, что некоторые твои друзья вскоре передумают и посмотрят на все это иначе.
– Что ты предлагаешь? – Лицо старика покраснело.
– Когда придет время зачищать концы в министерстве иностранных дел, о группе «Трио» не должно быть сказано ни слова.
– Ну разумеется.
Йен скрестил ноги, потом потянулся вперед и смахнул с сапога налипшую крапинку грязи.
– Видите ли, дорогой мой наставник, я этого не потерплю.
– А теперь послушай меня! Я спас тебя от Ньюгейтской тюрьмы…
– В самом деле, Глейвз? Неужели за все это время тебе не приходило в голову, что я находился в той тюремной камере по собственному желанию?
– Но ты мгновенно ухватился за мое предложение, как только я с ним выступил.
– Это правда. Твое предложение показалось мне полезным. И оно действительно оказалось таким. Для меня это был шанс отточить свои навыки. Усовершенствовать свои манеры и язык. И изучить все возможные способы убийства человека, выявить которые невозможно…
– Ты имеешь наглость угрожать мне? – Глейвенстроук вскочил на ноги и положил руки на стол.
– Нет, нет. Вовсе нет. Я всего лишь предупреждаю, что любой, кто будет послан по моему следу, умрет, захлебнувшись в собственной крови.
Йен встал и снова наполнил свой стакан бренди.
– Но ты, несомненно, предан…
– Я предан «Трио», – подняв стакан, провозгласил тост Йен и взял графин. Почему бы не выпить все? – Любой, кто станет нам угрожать, умрет. Мучительной смертью. Сделай так, чтобы этот небольшой, но полезный слух быстро распространился повсюду.
– Мы, конечно, назвали ее Джулианой в вашу честь, ваше высочество. – Розовощекая женщина развернула огромный кокон из одеял и протянула вперед покрасневшего рассерженного младенца.
Принцесса Джулиана Кастанова отказалась повернуть голову, чтобы увидеть, как ее тетушка Константина на тыльной стороне своего веера сделала очередную отметку. Это был уже третий ребенок по имени Джулиана за неделю и десятый – за месяц. Если ей когда-нибудь удастся возродить свою страну и вернуться с изгнанниками домой, школьные учителя будут пребывать в некотором замешательстве.