Миссис Уотсон отвела глаза и смущенно усмехнулась.
– Боюсь, вы правы. Не то, чтобы с Линнет было что-то не так… Дело в том, как она смотрит на мужчин. Взгляд такой надменный… и всем своим видом она словно говорит, что способна сама о себе позаботиться. Не возражаете, если я присяду? Спина болит просто ужас как!
– Разумеется, Эллен. Эймос специально поставил здесь табурет.
Грузная женщина уселась, расставив колени и пытаясь поудобнее пристроить свой гигантский живот.
– Да… о чем это я?
Она либо не видела, либо притворялась, что не замечает, как хмурится Миранда.
– Ах, вспомнила! О Линнет. У нее просто талант выводить из себя мужчин. Однажды я пыталась поговорить с ней. Объяснить, что мужчины любят выглядеть особенными в глазах женщины. Возьмите хотя бы Пруди Джеймс.
Миранда посмотрела в сторону вышеназванной особы, прежде чем снова принялась помешивать бобы в горшке.
– Пруди постоянно окружена молодыми людьми, – продолжала Эллен. – А ведь она далеко не такая красавица, как ваша Линнет. Но у нее полно поклонников. Помните, на прошлой неделе ее ужалила оса? Так ей на помощь помчались сразу четверо!
Миранда Тайлер с любящей улыбкой взглянула на дочь. У нее имелись собственные воспоминания. Например, о том дне, когда малыш Паркеров в одиночку ушел из лагеря. Именно Линнет нашла его и рисковала жизнью, протиснувшись между щелью в камнях и вытащив перепуганного мальчика. Пусть миссис Уотсон восхищается Пруди сколько пожелает.
– Конечно, я ничего не имею против Линнет. Она стала мне большим подспорьем! Просто я… э… хочу видеть ее счастливой, с хорошим мужем и детьми.
– Я очень благодарна за вашу заботу, но уверена, что Линнет рано или поздно найдет себе подходящего жениха, такого, который ей нравится. А сейчас, простите, у меня много дел.
Единственным предостережением послужил сразу же оборвавшийся собачий визг, но даже его они не услышали за веселым смехом детей, ожидавших, пока в их нетерпеливые ручонки тайком вложат наперсток.
Индейские воины давно усвоили преимущества внезапной атаки и обычно нападали в тот час, когда измученные переселенцы, радуясь долгожданному отдыху, теряли бдительность. Стоявших на страже и ничего не подозревающих мужчин было легко убить. Им перерезали глотки – одним молниеносным, бесшумным движением руки. В живых остались женщины, несколько юнцов и дети. И поскольку индейцев прежде всего интересовали именно дети, двое молодых воинов были посланы с приказом связать их и привести.