Лекси поморщилась. Все это действительно было так, и никого не интересовала правда. Джош был героем, а она холодной стервой.
– Подумай сам, что сделает Томсон, или шериф, если ты подерешься с Джошем?
- Но я все равно не могу сидеть, сложа руки, когда тебе делают больно, - запустив руки в волосы, выдохнул Тайлер. – Ты такая хрупкая, такая нежная. – Тайлер подошел к Лекси и, обхватив ладонями ее лицо, с болью посмотрел в глаза. – Ты добрая, и такая солнечная и ты не должна страдать, - бормотал Тайлер, касаясь ее лица легкими поцелуями. – Я не могу этого допустить, и никакие последствия не смогут помешать мне, защищать тебя.
Лекси прижалась к Тайлеру, спрятав лицо у него на груди. Непролитые слезы душили горло. Именно этого она и боялась. Что Тайлер не остановится. Что в стремлении защитить ее он погубит себя.
Лекси заглушила мотор, но выходить из машины не спешила. Тайлер подвез ее к школьной стоянке, где она оставила тойоту. Они попрощались, и Лекси поехала домой. По дороге она прокручивала в голове прошедший вечер, который был таким чудесным, пока Тайлер не заметил следы на ее запястьях. Ей так и не удалось до конца убедить его ничего не предпринимать в отношении Джоша. И теперь девушка со страхом ждала завтрашнего дня. Что сделает Тайлер, когда встретит её обидчика?
Он спросил ее, не сделал ли Джош еще чего-то, кроме того, что выкручивал ей руки. И Лекси солгала, сказав, что все ограничилось обвинениями и этим. Мысль о том, что Тайлер узнает о попытке изнасилования, бросала ее в дрожь.
Он ничего не должен узнать!
Сделав глубокий вздох, Лекси вышла из машины и пошла к дому.
«Ну вот, сейчас начнется», - устало подумала Лекси, когда вошла в дом и увидела вышедшую ей на встречу мать. Гневный вид Оливии не предвещал ничего хорошего.
- Мам, я… - начала было Лекси, но звонкая пощечина, которую залепила ей мать, заставила ее ошарашено замолчать.
- Я не для того рожала тебя, чтобы ты превратилась в дешевую шлюху местного бандита! – визгливо заорала женщина, клокоча от гнева. Лекси приложила холодную ладонь к горящей щеке, глядя на яростную мать, расширившимися от удивления и боли глазами.