– А вот и Ярослав Шарпеев! Помните я вам о нем говорил? – к нам на всех порах, с широкой улыбкой шел хозяин вечера – Даниил Струев, а за ним небольшая компания из трех человек. Но мне был важен именно один.
– А это наш уважаемый гость и мой хороший знакомый Костэнтино Пеларатти. Он прибыл к нам из Италии и собирается заниматься тут гостиничным бизнесом, – остановившись, Струев крепко пожал мне руку и широко улыбнувшись, указал на самого старшего итальянца.
Я узнал его сразу, благодаря информации, что ранее собрал из социальных сетей. Его было сложно перепутать. Высокий лоб с темной шевелюрой, серые, близко посаженные глаза, прямой нос и волевой подбородок делали мужчину моложе, указанного в фейсбуке* сороколетнего возраста. Он был невысок, среднего телосложения. С легкой улыбкой, не сводя с меня цепкого взгляда, внимательно слушал Струева.
«Не смотрите на его добродушный и чуть наивный вид. На самом деле этот человек железной хватки. Он не любит, когда перед ним лебезят или наигранно восхищаются. Его привлекают прямые люди с чувством собственного достоинства. Не зря его фамилия переводится, как лишать шерсти крыс. Если вы ему не понравитесь, второго шанса не будет», — вспомнил я слова нашего информатора, и тут же крепко сжал протянутую мужскую руку, тем самым давая понять, какой я человек.
Глаза инвестора быстро пробежались по моему костюму от Армани, и я заметил мелькнувшее одобрение в его глазах прежде, чем он разжал руку.
– Рад вас знать, — кивнул итальянец.
– И я рад с вами познакомиться, – кивнул в ответ, старательно скрывая свое удивление.
Никто не говорил мне, что инвестор так хорошо знает русский язык.
В его голосе был небольшой акцент и наши устойчивые выражения он переделывал под себя, но он точно не нуждался в сторонних лицах, чтобы изъясняться с нами.
Если я еще ранее переживал на счет языкового барьера, то сейчас заметно расслабился. Не хотелось в нашу беседу вмешивать постороннее лицо, даже если этим лицом будет переводчик.
К сожалению, нигде не упоминалось носителем каких языков являлся Пеларатти. Мы делали ставку на английский, что я знал в совершенстве, но могло оказаться иначе. Хорошо, что все так гладко складывается. Осталось совсем ничего, только вывести итальянца на нужный разговор.