Называйте меня хоть трижды наивным, по уши влюблённым глупцом, всем сердцем желающим оправдать поступки любимой девушки, но я ни за что не поверю в это после нашей безумной ночи, во время которой соединились воедино не только наши тела, но и шквал взаимных чувств переплетался в бурном вихре, сметающем всё вокруг нас.
Я считал все эмоции Ники по отношению ко мне и до сих пор ощущаю внутри себя всю колоссальную силу любви и неизмеримой печали, что поглощала её в момент нашего прощания. Её необъяснимо сильная грусть морально убивала меня, призывала остаться и никуда не уезжать. Но я не сделал этого! Не сделал, хотя же чувствовал, что с ней что-то не так. Я же понимал, что с Ники происходит нечто странное и подозрительное. Она смотрела на меня с такой тоской, что я едва держался на ногах, чтобы не сложиться пополам от боли.
Сейчас, непрерывно прокручивая наше прощание в уме, я чётко понимаю, что её синие глаза навечно отпечатывали мой образ на память, руки обнимали так, будто мечтали пропустить меня сквозь своё тело, а губы… Они заверяли, что с ней всё в порядке, на деле же целовали с таким отчаяньем и страстью, словно пытались зацеловать меня на всю жизнь вперёд.
Николина прощалась со мной.
Не на несколько недель, а навсегда. А я – придурок – в очередной раз не придал должного значения её чрезмерной тоске, которую она с поразительным успехом смешивала с огромной палитрой других сильных эмоций, что мастерски отдаляли меня от желания докопаться до правды. Но я до неё докопаюсь… Умру, но докопаюсь. Иначе и быть не может!
Все доказательства налицо, да и без них я сам вполне могу поверить, что Ники в целях выживания могла решиться на работу в месте сосредоточения эротических, плотских утех и не сказать мне об этом, прекрасно зная, что, даже будучи «просто братом», я, скорее, убью её, чем позволю ей зарабатывать деньги таким отвратительным способом. Но в то, что она добровольно могла согласиться ради денег отдаваться мужчине, которого не любит, я никогда не поверю. Даже ради миллионов и здоровья матери она ни за что не сделала бы подобное – за первым она никогда не гналась, а второе и я бы мог совсем скоро организовать, приедь они с матерью в Нью-Йорк – и Ники об этом знала.