– Может быть, там все же просто люди… разбойники, охотники? – осторожно сказала Кейлен.
Тодд тяжело вздохнул. Глянул на нее.
– Я бы не стал рассчитывать на это, ваша милость.
Но если не люди, то что…
– И что же делать теперь?
Он чуть усмехнулся даже. Чуть снисходительно, словно сожалел, что приходится объяснять очевидные вещи.
– Для начала, узнать, что произошло.
Он уедет тоже.
– Сэр Тодд, – это немного неловко спрашивать, но не спросить нельзя, – а если вы тоже не вернетесь завтра, то что делать мне?
Мимолетная кривая ухмылка, и тут же нахмуренные брови. Это серьезный вопрос.
– Ждите три дня. Если и тогда я не вернусь, то вам следует обратиться к Арнхильдам, ваша милость. Они наши ближайшие соседи и клялись в верности лорду Элмеру, вашему мужу. Так что Аурик должен помочь.
И тогда это уже будет забота лорда Аурика, не Кейлен. По крайней мере, он живет здесь всю жизнь и должен понимать. Должен быть готов.
А Кейлен к такому совсем не готова.
Раньше все всегда решал отец, он знал что делать. Герцог Летних садов, один из самых влиятельных лордов королевства. Суровый и любящий, вместе с тем.
Потом Элмер. Он ведь обещал позаботиться о ней. Обещал быть рядом и поддерживать во всем. Молодой, красивый, благородный, такой… Кейлен влюбилась с первого взгляда, в тот миг, когда только увидела рядом с отцом, когда Элмер приехал просить ее руки. На самом деле, она должна была видеть его и раньше, за два года до этого, Элмер приезжал по делам… Но тогда Кейлен была почти ребенком, ей было не до того. А вот Элмеру, как выходило, она еще тогда запала в сердце, он ждал, пока подрастет.
Отец бы никогда не отдал любимую дочь в дурные руки. Кейлен была счастлива выйти замуж. Да и потом… Все ведь было хорошо. Элмер всегда был внимателен и нежен с ней. А она… Она восхищалась и гордилась мужем. Как когда-то отцом. Пожалуй, именно так.
Но Последний утес…
Горы, северные земли пугали своей дикостью. Люди пугали… Нет, люди вовсе не были плохими, нет-нет. Просто совсем не такими, как дома. Они… под стать горам, словно сами – холодные камни. Их прямолинейность иногда граничила с грубостью. Кейлен думала, что привыкнет, но нет. Разве можно к этому привыкнуть? Она всегда была здесь чужой.