Он склонил голову набок, в маленьких глазках плескалось торжество. Назначали его недавно, поэтому упивался он своей властью по полной программе, а также изо всех сил демонстрировал корпоративное рвение.
—Я предупреждала, — бодро соврала я.
— Да? Что-то не припоминаю, — он подозрительно сощурился, но засомневался.
— Специально, заранее предупредила, — сказала я, распаляясь все больше. Теперь я уже сама поверила, и в моем голосе зазвучало искреннее удивление. — В понедельник, сразу же после совещания.
Я не дала ему опомниться, посмотрела с выражением «как вы могли о таком забыть, а еще старший маркетолог» и с гордо поднятой головой прошла к своему рабочему месту.
В нашем закутке, уютно отгороженном от остального опенспейса, сидела моя «команда-ураган» — Лена и Оксана. Что-то они подозрительно нарядные сегодня, и обе уже успели накрутить кудри (у нас в тумбочке живет утюжок, так что в считанные минуты можно стать принцессой). Обычно красота наводилась вечером, если кто-то шел на свидание или на встречу с подругами, на выставку, в театр… да мало ли поводов выглядеть хорошо?
— Привет, Маша, задержалась? — Лена стряхнула несуществующую пылинку с идеального черного платья.
Ого, «то самое счастливое платье». Видимо, что-то серьезное.
— А ты уже поздравила Геннадия? — спросила Оксана, в ее глазах зажегся охотничий огонек.
Я стала лихорадочно вспоминать, вроде бы назначение его уже отмечали.
—У него сегодня день рождение. Ты что же, забыла?
По правде говоря, совершенно.
— Э-э-э, нет конечно.
— Чай? — Лена всегда умела задавать правильные вопросы. — У нас до встречи есть еще время. И мы все еще вчера закончили.
— Я только пришла. Но выпить сегодня нужно обязательно. Меня чуть машина не сбила, вылетела на пешеходный… на зеленый.
Девчонки поохали и посочувствовали.
А я включила компьютер. Мне нужно еще раз посмотреть таблицы и перечитать презентацию по стратегии. Хорошо, что вчера задержалась. Ну почему именно сегодня у меня ночью вырубился телефон, и будильник не сработал?
Я сделала глубокий вдох. Не буду думать о своем опоздании. Нет смысла себя грызть, когда уже ничего нельзя изменить.