- Ё-о-о!!! –взвыл Панин, сначала даже не понявший всей сложности ситуации.
- Сейчас утопнем. Оба. – пришла трезвая мысль.
- А вот хрен!!! – Панин разозлился.
Раньше с ним бывало такое, еще в той жизни. Когда Панин жутко злился, накатывало состояние то ли аффекта, то ли хрен знает чего, но он запросто мог оторвать от земли и отбросить в сторону человека гораздо тяжелее его самого. Вот и сейчас он подхватил Алёнку обеими руками и просто забросил ее в накренившуюся лодку, уйдя при этом в воду с головой.
Ногу скручивало так, что заныли зубы. Холод доставал до кишок. Панин почувствовал, что сейчас заорет прямо под водой и тут ему однозначный карачун и придет. Сделав над собой еще одно гигантское усилие, он вцепился правой рукой в борт и со страшным скрипом, слышным наверно даже в Архангельске, подтянулся. Но на большее его не хватало. Левая рука тоже как-то отказывалась слушаться, хотя еще не болела. Панин замер в шатком равновесии, запаленно дыша разинутым ртом.
В это время над бортом показалась Алёнкина голова. Коса ее расплелась, облепив лицо мокрыми волосами. Она была бледна до голубизны, а глаза просто огромны.
Увидев Панина в таком незавидном положении, она слабо вскрикнула, схватила его двумя руками за запястье и потянула изо всех сил. Лодка опять опасно накренилась. Алёнка конечно была девушкой во всех отношениях изящной и грациозной, но она семнадцать лет прожила в деревне и от работы не бегала. Так что сил в ее, казалось бы, хрупком теле было достаточно. Упираясь ногами в планширь, она медленно распрямлялась и тащила на себя восемьдесят килограммов Панина. Пальцы ее на Панинском запястье сжались и закаменели. Панин по мере сил помогал, извиваясь, дрыгая левой ногой, и тихо подвывал от боли. Перетащив большую половину Панина внутрь лодки, Алёнка бросила его руку и вцепилась в пояс штанов. Там уже было легче, и она управилась за минуту. Панин тяжело рухнул на днище. С него текло. Алёнка бурно дышала рядом.
Однако, долго лежать не получилось. Алёнка, посмотрев в сторону, вскрикнула как-то жалобно. Панин, действуя правой рукой, подтянулся на банке. Увиденная картина к сентиментальности не располагала. Пока они купались, попутно спасая друг друга, лодку вынесло на середину рукава и развернуло бортом к течению. А снизу по ветру во всей красе шел здоровенный черный корабль. Огромный пузатый фок розовел в лучах восходящего солнца, перечеркнутый длинными треугольниками стакселей. На форштевне вскипала пена. Просто идиллия какая-то, если со стороны смотреть, а вот если через несколько минут столкновение, грозящее летальным исходом со стопроцентной вероятностью, то становится грустно.